Я отвела глаза от парочки на диване и сосредоточилась на знакомом лице.

— Лука?

Лука Руссо подмигнул мне из-за угла, и удивление на его лице отразилось на моем собственном.

— Слоан? Что ты здесь делаешь?

— Могу задать тебе тот же вопрос.

Лука был деверем моей лучшей подруги Вивиан. Второй сын огромного состояния Руссо, занимающегося продажей предметов роскоши, он был одним из главных в кругу друзей Ксавьера, но несколько лет назад привел себя в порядок, перестал веселиться и начал работать на компанию своей семьи. Очевидно, он снова сбился с пути.

— Я здесь, чтобы склеить свое разбитое сердце. — Он резко опустился в кресло. — Мы с Лиф расстались. Она переехала на козью ферму в Теннесси.

— Разве она не вегетарианка?

— Она там, чтобы спасти коз.

— О. — Я не знала ни Луку, ни Лиф достаточно хорошо, чтобы испытывать к ним хоть какое-то сочувствие. Кроме того, мне никогда не нравилась его бывшая, которая делала вид, что она святоша и хиппи нового поколения. — Как трагично.

Теперь бедным козлятам придется терпеть ее синдром спасателя.

— Все в порядке. Именно поэтому я здесь. Чтобы почувствовать себя лучше, — он сделал глоток пива. — О, привет, Ксави.

Ксавьер подошел ко мне.

— Забыл, что вы знакомы, — в его голосе прозвучала странная нотка, но когда я посмотрела на него, он отвернулся. — Вот, — он протянул мне закрытую бутылку с соседнего стола. — Чувствую, тебе это понадобится.

Я так больше не могу.

После того как я отказалась от пива Ксавьера, собрала ему наспех составленный договор о нашей последней сделке, я закрылась в номере, и прочитала шестой принцип кризисных коммуникаций. Когда же подтвердилось, что в нашем и других отелях в радиусе пяти миль свободных номеров на эту ночь нет, я бросила попытки притвориться, что Ксавьера и друзей не существует.

Я хотела остаться в номере, но не могла перестать думать о словах Ксавьера во время массажа.

Значит, тебе нравится быть нужной.

А кому не нравится? Быть нужным означает, мы в чем-то хороши и на что-то годимся. Люди не бросают тех, кто им нужен. Это не то же самое, что быть любимым, но это лучше, чем ничего.

На эту тему можно думать долго, но так как у меня не было никакого желания этим заниматься, я все-таки вышла на улицу и присоединилась к вечеринке, хотя бы для того, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями.

После захода солнца вечеринка переместилась из нашей гостиной на частный пляж, и по костру я легко определила, где находится ее сердце. Брови Ксавьера взлетели вверх, когда он увидел меня, но он не остановил меня, когда я выпивала первый, второй или третий бокал сангрии.

Если я хотела пережить эту ночь рядом с ним и его друзьями, мне нужно было быть (очень) пьяной.

Однако, несмотря на свое присутствие, я воздерживалась от участия в веселье, пока Лука не заметил меня и не попытался стащить с моего места у костра.

— Ты должна танцевать, — настаивал он. — Это одно из правил острова.

Я не сдвинулась с места.

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

— Не ожидал от тебя такой банальщины, — его щеки раскраснелись от алкоголя, а в глазах появился блеск.

Меня осенило. Он флиртовал со мной.

С его темными волосами и оливковой кожей Лука, конечно, был достаточно симпатичен, но я искала в нем хоть малейший проблеск привлекательности и не находила. Даже если бы он меня привлекал, я не была заинтересована в том, чтобы стать его первым сексом после разрыва с бывшей.

— Время от времени мне нравится удивлять людей. — Я посмотрела на костер и поймала взгляд Ксавьера.

Он сидел между брюнеткой и ее близняшкой. Казалось, ему было неинтересно, о чем они говорят, но когда он увидел, что я смотрю, он перевел взгляд на Луку, а затем повернулся к одной из близняшек.

Ксавьер оставил меня в покое с тех пор, как мы приехали на пляж, за что я была ему очень благодарна. Не то чтобы я нуждалась в его компании.

— И все же, ты не можешь спокойно сидеть под эту песню, — голос Луки вернул мое внимание к нему. — Это практически незаконно.

Близняшки разразились хохотом от слов Ксавьера. На его щеках появились ямочки, и одна из девушек положила руку ему на плечо.

Я сдержалась, чтобы не закатить глаза. Сомневаюсь, что он сказал что-то настолько смешное.

Я пыталась отвлечься от вечеринки и сосредоточиться на шуме волн, но Лука продолжал донимать меня, пока моя головная боль не достигла нового уровня, и я была готова пойти на все, даже на чертовы танцы, лишь бы он заткнулся.

Надо было оставаться в своей комнате.

— Хватит болтать, — я подняла руку, прервав его на полуслове. — Если я станцую одну песню, ты отстанешь?

Возможно, это было грубовато, но я была рассержена, раздражена и недостаточно пьяна. У меня не было настроения заботиться о чьих-то чувствах.

Лука, похоже, не удивился моей резкой реакции.

— Конечно.

— Отлично. — Я поднялась, и мое раздражение усилилось, когда близняшки снова засмеялись над чем-то, что сказал Ксавьер. По тому, как они смеялись, можно было подумать, что он один из участников шоу Saturday Night Live. — Но сначала мне нужно еще выпить.

Мы с Лукой заглянули в бар на пляже, чтобы выпить фирменный коктейль курорта, который, к счастью, оказался крепче сангрии. Однако, когда мы вышли на импровизированную танцевальную площадку, новой волны моего алкогольного расслабона оказалось недостаточно, чтобы избавиться от стеснения.

Я никогда не была великой танцовщицей. В детстве я ходила на обязательные уроки балета, но перестала, когда мадам Ольга забраковала меня как одну из своих «самых трудных» учениц. Когда я подросла, то попробовала заняться бальными танцами, но вышло не лучше.

Когда я тусовалась с подругами, я могла расслабиться и не беспокоиться о том, как глупо я выгляжу, но здесь рядом не было Вивиан, Изабеллы или Алессандры,