– Если хочешь, подождём следующую волну, – пожала плечами Вентилло.

– Папа бывал здесь? – спросил Дев.

Улыбка Вентилло дрогнула.

– Он нашёл это место, – старушка говорила очень тихо, – когда был совсем юным. Он показал его мне одной. И теперь я показываю его тебе.

Они больше не сказали ни слова. Бабушка и внук сидели в темноте и не заговорили, даже когда флемба поднялась из колодца новой волной. В конце концов Вентилло легонько ткнула Дева локтем в рёбра, они поднялись и двинулись к выходу из пещеры. Протиснулись сквозь тесную щель, взобрались по скользким камням, прошли назад по тёмному тоннелю и выбрались на свежий ночной воздух.

Вентилло остановилась и повернулась к Деву.

– Флемба ничего не требует, она лишь питает деревню и всех нас. Это всё, что она делает. Никакой суеты, никакой борьбы. Ты должен поступать так же. Сделай что-нибудь хорошее. Покажи всем, на что ты способен, вместо того чтобы без конца извиняться за то, что ты сделал неправильно. – В свете бананового фонаря она протянула руки и сжала лицо внука в прохладных ладонях. – Кто знает, может, тогда разрешат прийти на День флембы.

Глава 13

Пчёлы будущего

Понадобилось ещё немного времени и полторы картофелины, чтобы Дев и Вентилло снова увидели огни Среднего Эдема. Дев пожелал бабушке спокойной ночи и направился в сторону дома. Его разум был переполнен воспоминаниями о пещере флембетистов. Сердце пело, и мальчик чувствовал себя самым счастливым на свете.

Когда в конце дорожки показался его дом, входная дверь распахнулась и из неё выбежала мама Дева. Она подбежала к сыну и крепко прижала его к себе. Затем они вместе прошли в живительное тепло кухни. Дев сел за стол, а мама сняла с огня свистящий чайник и наполнила две кривобокие кружки.

– Санторо сказал, ты убежал, – заговорила мама. – Он всё ещё ищет тебя.

– Я был с бабулей. – Дев обхватил чашку двумя руками и осторожно отхлебнул. По его горлу потекло тепло. Он хотел рассказать маме о пещере флембетиста, какая она красивая и волшебная. Но, взглянув на её лицо, Дев понял, что она явно не в настроении выслушивать подобные истории.

– Прости, – пробормотал мальчик. – Я не хотел никого беспокоить.

Мама отвернулась к плите.

– Перси тоже заходил. Был просто в ярости. Сказал, ты привёл Мину к нам домой, и ещё что-то про то, что ты испортил её медвежонка.

На мгновение воспоминания о криках мишки Боя ожили в ушах Дева. Его передёрнуло.

– Я мало что поняла, кроме того, что только благодаря Санторо Перси не потащил тебя снова к мэру. Пожалуй, тебе стоит его за это поблагодарить.

Мама поставила перед Девом тарелку с жареными утиными яйцами и тостами, и его желудок сердито заурчал от голода. Рядом Эми опустила банку, в которой всё ещё сидел флембожук Хромоножка. Он, похоже, спал, и маленькое пушистое тельце равномерно вздымалось и опускалось от дыхания.

Дев благодарно улыбнулся и набросился на еду.

– Ты изо всех сил стараешься поступать правильно, я знаю, – проговорила мама, наблюдая, как он набивает рот. – Но у нас тихая деревня, Дев. Людям здесь не нравятся суматоха и лишние драмы. Они просто хотят чувствовать себя в безопасности. Двенадцатилетний мальчик, летающий по округе на крыльях, разбрасывающий тухлый сыр, строящий роботов, – им всё это не по душе…

Динк!

Они оба это услышали.

Динк! Динк!

Дев поднял глаза на паутину труб над головой. Что-то внутри них громко звякало.

– Труба Б-52! – воскликнул мальчик и вскочил с места.

Динк-динк-динк! Налево, потом направо. Динк! Из одной трубы в другую, а потом вниз. Динк-динк! Вниз по стене, в плиту и наружу через открытую дверцу. Одинокая пчела прожужжала прямо в сложенные чашечкой руки Дева и защекотала его ладони. Он быстро подошёл к железной печи у стены, пинком открыл маленькую дверцу и осторожно просунул руки внутрь.

– Дев, опять эти пчёлы, – проговорила мама с раздражением. – Они без конца улетают.

– За пчелиной энергией будущее! – возразил Дев, глядя, как пчела, жужжа, присоединяется к сородичам. – Даже такой маленький улей даёт гораздо больше энергии, чем старые генераторы. – Он встал, гордо сложив руки на груди. – Наступит день, когда все захотят иметь дома пчёл.

– ПЧЁЛЫ В ДОМЕ! – вдруг завопила мама.

Дев не заметил, что оставил дверцу печки открытой, и пчёлы повалили в комнату, словно штормовое облако. Потребовался час, несколько кастрюль, занавеска и пустые банки из-под варенья, чтобы загнать всех беглянок обратно. Дев извинялся снова и снова, а затем ещё раз, но его мать ничего не желала слушать.

– Хватит, Дев! – Она сняла шлем и обессиленно плюхнулась в кресло. – Наверное, некоторые правы. Возможно, все они правы. Я знаю, что ты пытаешься помочь, но выходит всегда только хуже.

Дев почувствовал оцепенение, словно все его кости покрылись коркой льда.

– Просто иди спать, – вздохнула Эми, опуская голову на ладони. – Пожалуйста.

Дев на мгновение замер. Затем задвинул стулья за стол, взял банку с Хромоножкой, прошёл в глубь дома и очень медленно прикрыл дверь своей мастерской. В последний момент сквозь щель он взглянул на мать. Она сидела, уставившись на картину, на которой художник изобразил родителей Дева. Тогда отец ещё был с ними. И Дев увидел, как по щеке мамы скатилась слеза.

Дверь закрылась с тихим щелчком.

В мастерской было темно и холодно, она показалась Деву осиротевшей и покинутой, а ещё неприветливой и какой-то неправильной. Помимо тусклых лунных лучей, лившихся с балкона, единственным источником света оставалось мутное сияние из-под груды старых запчастей. Светилась золотая «Ф» на спрятанной книге.

В том месте внутри Дева, где раньше возникал трепет при виде этой книги, теперь были только воспоминания о плачущей Мине. О разъярённом Перси. О Санторо в дверях – самодовольном, как никогда.

Дев посмотрел на своё Импровизированное Устройство для Переноса Флембы. На флембетист, расколовшийся на тысячу осколков. На увядший белокапельник и его совсем недавно мягкие, а теперь серые и ломкие лепестки. Дев осторожно взял растение в руки.

– Мне очень жаль, – прошептал мальчик. – Я забрал твою флембу и потратил её впустую. Я не знаю, как вернуть её обратно.

Закрыв глаза, он прошептал Жиканданскую молитву в благодарность за отданную цветком жизнь.

Затем Дев поставил горшочек с растением на полку и