пытаясь понять, что я имею в виду.

— Напитков то есть.

— Так они с собой принесли.

— Понятно. А Ева где сейчас?

— Она у себя в отеле.

— Ну, — пожимаю я плечами. — А ты-то почему не у неё, а у меня до сих пор?

— Да, ёлки, я бы пошёл, но такое чувство, будто буду под микроскопом у различных органов.

— Да плевать, — смеюсь я. — Думай о своих органах, они важнее.

Он тоже смеётся:

— Егор!

— Не знаешь, что интеллигент этот хотел от Галины?

— Нет, не понял, — качает он головой. — Она от него старалась подальше держаться. Там с ней Борис был, он этого дядю блокировал, если так сказать можно.

— А вокруг Евы никто не вился? — спрашиваю я. — Кроме тебя, конечно. Или ты всех претендентов тоже блокировал?

— Нет, — ухмыляется он. — Никто не претендовал. Она даже удивлялась, что никого из КГБ не было.

— Ну, это заблуждение, мой друг. Впрочем, это неважно пока, но готовься, что тебя и туда дёрнуть могут. Но только в свободное от работы время. Завтра от Ирины и так прилетит. Готовь свой зад. Драть будут. Как сидорову козу.

Он мрачнеет.

— Ну ты сильно-то не депрессуй, — усмехаюсь я. — Выдерет разок, подумаешь. На вот тебе.

Я даю ему несколько фишек.

— Иди, поиграй немного, но не увлекайся. В конце концов в выигрыше всегда казино остаётся.

— А ты как с этим… с этим всем связан? — удивляется он. — С казино то есть…

— Мы все связаны со всем, — пожимаю я плечами. — Так уж эта жизнь устроена. Считай, что я комиссар от Коминтерна. И никому не говори об этом.

— Понял, — усмехается он.

Он идёт к столу, а я возвращаюсь к Наташке. Мне очень хочется продемонстрировать ей, что при всех неурядицах в жизни всегда остаётся место для приятных, захватывающих дух моментов. Пусть при регулярном повторении эти моменты на первый взгляд могут показаться весьма обыденными и неважными, только это совсем не так. Каждый раз они увлекают, будто в первый и делают нашу связь крепче. Крепче и крепче.

Утром, явившись на работу, я первым делом иду к Новицкой.

— Ирина Викторовна, привет дорогая.

Она молча смотрит на меня. Такое чувство, что лазером на куски режет. Или автогеном.

— Ириш, ты чего молчишь? Привет говорю.

— Ты поездку в Краснодар подготовил? — спрашивает она, выдохнув чтобы не разораться.

— Практически да. Я сегодня вечером хочу домой полететь. Уволиться и проверить, как там и что. Не хочешь мне компанию составить? Ты же вроде намеревалась тоже сгонять.

— Это ты делаешь, что тебе заблагорассудится, — зло отвечает она, — а я вот работаю так, как этого требуют установленные нормы. Понимаешь? Этим мы с тобой отличаемся. Видишь разницу?

— Ну, типа, — пожимаю я плечами. — Вообще, не понимаю, какое кому дело, сколько я сижу за столом? Разве не результат важен?

— Так у тебя и результата пока нет никакого. Ты уже пол Союза должен был объехать за это время, да только нет. Сплошное топтание на месте. С инициативой каждый дурак выступить может. А ты вот попробуй решение в жизнь претворить и довести до конца.

— Ир, хорош, — качаю я головой. — Я, может, больше других в реализации плана заинтересован.

— Так, всё Брагин, иди ты в жопу. Скажи своему лауреату, пусть ко мне идёт. Он здесь сегодня?

— Слушай, — чуть покачиваю я головой. — Он вчера полиции содействие оказывал, поэтому не мог явиться.

— Полиции? Это на какое же он государство работает, а?

— Ой, ну не придирайся ты к словам, пожалуйста. Подумаешь, оговорился. Ты же поняла, что я про милицию.

— Нет, Брагин, ничего я не поняла. Вот вообще ничего! Ясно тебе?

— Ириш, я тоже тебя обожаю, — усмехаюсь я, поворачиваясь к двери. — Я тогда пошёл, да?

— Убила бы тебя! — бросает она мне в спину, и в тот же момент в стену с грохотом влетает дырокол и рассеивает красивое облачко конфетти.

— Ир, ну ты совсем уже, — качаю я головой и быстро выхожу из кабинета.

Сердитая начальница у меня.

Целый день я занимаюсь рабочими делами не отвлекаясь ни на каких уголовников или представителей силовых структур. Работа кипит, телефоны разрываются. Дел невпроворот. Я загружаю свою команду так, что нам даже некогда перекинуться парой слов не по делу.

В пять часов я отчаливаю, но перед этим захожу в кабинет к Новицкой.

— Ирина Викторовна, я тут вам дырокол решил занести. Ваш-то наверное уже не фурычит, да?

Она смотрит на меня прищурившись и ничего не говорит.

— Я, собственно, доложить хотел, — улыбаюсь я. — По Краснодару всё готово. Во вторник можно ехать. Я вернусь в понедельник и можем сразу мчаться дальше. Ир, слушай, ты точно со мной не хочешь поехать? У тебя дел никаких дома нет?

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра утром, скорее всего. Не знаю ещё точно. Как Яна билет сделает, так и полечу. Сегодня хотел ещё к Большаку заскочить на ужин. Не желаешь со мной?

— Может, и желала бы, — пожимает она плечами, — да только возможности не имею. Кто-то же должен работать.

— Ириш, хорош дуться. Вспомни, что мы с тобой, как две переплетённые руки. Общее дело, между прочим, делаем.

— Так, Брагин!

— Знаешь, когда ты сидела без дела, ты мне больше нравилась. Ладно, всё полетел я. Буду нужен, знаешь, где меня искать. Здесь временно в машине телефона нет, но это ненадолго. Машину починим и всё будет, как всегда. Можешь звонить Большаку, если что. Он меня разыщет. Всё, счастливо оставаться. Чмоки-чмоки.

Я поворачиваюсь и иду к двери.

— Брагин! — окликает она меня. — Ну-ка, подойди.

Ну, ёлки. Чуть помешкав, всё-таки подхожу к ней. Она встаёт из-за стола и делает шаг ко мне.

— Ладно, — говорит примирительным тоном. — Не обижайся. Меня просто знаешь как сношают, чтобы мы всё успели. А у нас пока явное отставание от графика.

— Ничего, — улыбаюсь я, — успеем. Выполним и перевыполним, поверь, я точно знаю.

— Почему это? — хмурится она.

— Вопрос чести.

— А у меня что? Вопрос бесчестья что ли?

— Зачем ты меня себе противопоставляешь? — пожимаю я плечами, показывая, что никак это дело не возьму в толк.

— Иди сюда.

Она делает ещё шаг ко мне и обнимает. Нет, не страстно, скорее по-братски. Прижимает к себе и поглаживает по спине. По-братски, да, правда со стороны это выглядит иначе. Поэтому у Толика, который врывается в кабинет, глаза на лоб лезут.

Ирина, надо отдать ей должное, не отскакивает в сторону и не краснеет, как восьмиклассница. Всего лишь прекращает гладить меня по спине.

— Чего тебе, Анатолий? — спрашивает она, не выпуская меня из объятий. — К нам хочешь?

— Простите, — теряется он и пятится к двери.

— Всё, Егор, — усмехается Новицкая. — Ступай.

— Так ты не хочешь поехать? — спрашиваю я.

— Нет, не в этот раз. Давай, Толик, проходи. На объятия не рассчитывай. Ты же никуда не уезжаешь?

— Нет, Ирина Викторовна.

— В Краснодар мы его берём с собой, — говорю я. — И Яну тоже.

— Это какую, Авгиеву что ли?

— Да, — подтверждаю я, — Авдееву.

— Посмотрим, — кивает моя начальница. — Видно будет.

К Платонычу я приезжаю на час раньше назначенного срока. Наташка здесь уже с обеда, когда Трыня из школы вернулся. Она хотела помочь и так даже хорошо получилось. Парни её отвезли и она там с Андрюхой хозяйничала, так что Платонычу ничего делать не придётся.

Когда я захожу, в квартире пахнет просто сумасшедше.

— Егор! — бросается на меня Трыня.

— Здорово, Андрюха! Обалдеть! Тебя и не узнать! Ты куда растёшь-то?

— Да ладно, тебе, смущается он.

— Чего ладно, вон мужик уже какой здоровый. Я б тебя на улице не узнал, точно говорю!

— Ну, — смеётся он, — мимо бы не прошёл. Я бы тебя окликнул.

Мы радуемся, смеёмся, болтаем, пьём шипучку. Наташка припахивает меня с Андрюхой накрывать на стол. Прям какая-то ностальгия. Прошлая жизнь из позапрошлой жизни.

Наконец приезжает Платоныч. Он заносит кучу деликатесов в фирменных пакетах из «Берёзки» и большое блюдо из ресторана, не знаю какого.

— О, сегодня пир на весь мир? — улыбаюсь я.

— Ага.

— Я звал с собой Новицкую, но она сказала, что работы дофига и не поехала.

— В следующий раз привози, — кивает Платоныч. — Хорошая идея. Зря мне не сказал, я бы ей позвонил.

— Ещё и сейчас не поздно.

— Ну, не знаю…

— Это уж, как хочешь, — улыбаюсь я. — Дядя Юра, давай парой слов перекинемся, пока за стол не сели. Пошли в твой кабинет.

— Ну ладно. Наташенька, ты проконтролируй всё, пожалуйста. Лучше тебя, всё равно никто этого не сделает. И спасибо огромное за помощь. Весь день здесь отработала.

— Да что вы, Юрий Платонович, — улыбается она. — Это