— Как домой приедем, сразу выходи из машины, — приказываю, заворачивая на знакомую улицу. Вижу, как около ворот маячит охрана. И уже собираюсь заехать во двор, как мой взгляд падает на часы. Шестнадцать-тринадцать.

«Три минуты осталось, — проносится в голове непонятная фраза. — Всего три минуты!»

— Вон из машины! — ору как дурак, въезжая на заброшенный участок около дома. И как только Астон замирает на разбитом старом асфальте, выпрыгиваю сам и несусь к Тайке. Схватив за руку, тяну прочь. А услышав глухой хлопок, накрываю ее тело своим. Следом срабатывает основное устройство, разметая в хлам самую дорогую тачку в округе, древнюю хибару, примостившуюся неподалеку, и половину заброшенного старого сада.

Обняв Тайку, отползаю чуть в сторону. Помогаю встать. И сразу прижимаю к себе.

— Папа нас прибьет, — шепчет она, рыдая.

— Согласись, пусть лучше он, — глажу малышку по голове и тут же замечаю, как со стороны реки заходят двое.

— Тая, в укрытие, быстро! Юра, прикрой! Мать твою!

Охранник лишь хлопает по карманам, показывая всем и каждому, что безоружный.

— Чтоб тебе скиснуть, придурок, — цежу сквозь зубы. И прежде чем по нам начинают стрелять, успеваю затолкнуть Тайку во двор.

— Опускай ворота, сука-а! — ору второму охраннику. — Быстро в дом! Вызывайте подкрепление!

— У отца в кабинете сейф с оружием, — бурчит Тайка, забежав в дом. Кивает на широкий коридор, ведущий в жилые комнаты. — Нужно взять что-нибудь…

Арсенал Пахомова невелик. Парочка Беретток, один Макаров.

«Да, стареешь, Виктор Николаевич», — думаю с легкой усмешкой.

Но выбирать не приходится. Хватаю Макарова, и он, как влитой, ложится в руку. Изумленно пялюсь на Тайку, прихватившую Беретту поменьше.

— А ты куда, малыш? — спрашиваю изумленно.

— С тобой пойду, — решительно заявляет она. — Папа научил меня стрелять.

— Да ну? — рыкаю негодующе. — Пукалку возьми, конечно. Но от меня далеко не отходи. Держись за моей спиной. Поняла?

— Ты пойдешь их убивать? — интересуется кровожадно.

— Ага, сейчас, — гляжу на нее раздраженно. — Я, по-твоему, псих, что ли?

— Но они же ворвутся сюда, — охает она. И только тут я понимаю, что моя любимая не вопит в панике. Не заламывает рук и не устраивает показательные истерики. Наоборот, собирается вместе со мной пойти навешать люлей обидчикам.

— Тая, — шепчу, обнимая ее. В порыве нежности чмокаю в макушку. — Мы никуда не пойдем. Здесь не Лессото какое-то и не Сомали. Наверняка уже вызвали полицию. Нам нужно только ее дождаться. Взять самое необходимое и свалить в Москву подобру-поздорову.

— Тогда оружие нам зачем? — спрашивает, не понимая.

— Если ворвутся, Тай. Перед приездом полиции положим на место. У нас нет разрешение на него.

— У папы все документы в порядке, — бубнит она.

— А сам папа где? В Антарктиде?

Косяк, конечно. Но с кем не бывает.

— Пойдем, осмотримся, — велю я. И, взяв, боевую подругу за руку, тяну на второй этаж. — Ты мне хоть намекни, что происходит. Вчера заложников освобождал. Сегодня чуть не сгорели заживо.

— Не знаю, Сева. Честное слово, не знаю.

— Я разберусь, — бросаю резко. — Но и тебе советую подумать…

— О чем? Ты с ума сошел? Да я понятия не имею, что происходит! Мне просто страшно до одури. Мы чуть не погибли сегодня.

— Вчера тоже, — рыкаю, прислушиваясь. — Кажись, полиция едет. Пойдем, встретим, — говорю, засовывая пистолет сзади за пояс.

— Может, оставим оружие, Сева? — обалдело спрашивает Тайка. — Если у нас найдут, будут проблемы.

— Не хочу тебя пугать, малыш, — вздыхаю я тяжко. — Но я не знаю, кто это явился по нашу душу, и какие у них истинные мотивы. Обыскивать нас точно никто не будет. А вот встретить врагов безоружными — та еще глупость. А лучше… — задумываюсь лишь на секунду. — Катер на ходу?

— Что ты затеял? — спрашивает в испуге.

— Хочу увезти тебя подальше. Если сейчас отчалим по-быстрому, то уже через пару часов будем в аэропорту. Бери документы, деньги и погнали, милая…

— Есть ли смысл удирать от полиции? — лепечет она, и я вижу, как трясутся ее руки. Прижимаю к себе, стараясь успокоить.

— Тсс, родная, все будет хорошо. Обещаю…

Слышу сзади покашливание.

Поворачиваюсь резко и впиваюсь взглядом в охранника Митю.

— Там полиция приехала, Таисия Викторовна. — Спрашивают хозяйку.

— Мы сейчас будем, — киваю я на дверь. — Кладем игрушечки на место, Тая. И выходим. Жаль, что не успели удрать.

Вынимаю из дрожащих Таиных пальцев Беретту и вместе с вживившимся в руку Макаровым кладу оружие в сейф. Закрываю декоративную панель. Поправляю картину.

— Пойдем, встретим, — шепчу хрипло. И приобняв Тайку за плечи, веду в холл, где уже слышатся посторонние голоса.

— Подожди, пожалуйста, — просит она меня. Останавливаюсь посреди полутемного коридора. Замечаю полные глаза слез и стиснутые в узкую полоску губки.

— Все будет хорошо, — заверяю негромко. — Я рядом. Всегда рядом, Тая.

— Это хорошо, Севочка, — лепечет она, пряча лицо у меня на груди. — Я одно не пойму. Как ты догадался, что заложена бомба?

— Интуиция, Тай, — усмехаюсь невесело. — Потом расскажу, как это работает. Там нас ждут. Лучше не задерживаться, чтобы не злить…

Молодой капитан и майор в летах уже нервно расхаживают по комнате.

— Пахомова Таисия Викторовна? — спрашивает майор и смотрит на Тайку внимательно.

— Да, это я, — кивает рыжей головкой моя девочка.

— Вам следует проехать с нами, — криво усмехается майор. А у меня в башке снова тренькает сигнал тревоги.

— Представьтесь, пожалуйста, — прошу, прикрывая плечом Тайку. — И документы предъявите.

— А ты кто? — небрежно бросает капитан.

— Конь в пальто, — рыкаю я и с размаху бью мнимого майора под дых. Тащу Таисию вон из дома. К реке, где маячит небольшой катерок Пахомова.

«Капитан» несется за нами, но ушлый Юрик кидается ему наперерез. А Митька уже спешит к катеру.

— Ща заведу! — орет, влетая на борт. По мостику, а потом по сходням несемся следом.

— Давай к центральной набережной, — велю я, указывая на противоположный берег. — Тая, вызывай такси!

— Куда поедем? — бормочет она, дрожащими руками тыкая по экрану айфона. — Может, к дяде Ване? — имея в виду Бессараба.

— Нет, — мотаю башкой. — Едем в аэропорт.

— А деньги на билеты? — уточняет она. И, кстати, вовремя.