— Мне не нужна твоя защита, — отворачиваюсь к окну лишь бы больше не ловить на себе наглый взгляд.

— Типа самостоятельная? Тогда мне придется прострелить тебе колено, чтобы ты стала сговорчивее.

Что-то касается моей ноги и я резко поворачиваюсь. Паника сдавливает горло. Пистолет! Он приставил к моей ноге пистолет.

— Что ты хочешь? — хаотично глотаю воздух.

— Чтобы ты вышла из тачки, — он убирает ствол и останавливает машину.

— Ты же говорил про безопасное место, — хватаюсь как за соломинку.

Ледяное дуло причиняет боль. Вызывает панику.

— Мы только что выяснили, что тебе не нужна защита.

Ставит в тупик. Его лицо не выражает вообще никаких эмоций. Невозможно предугадать, просчитать следующий ход. Бездушный робот.

— Я просто хочу понять, что происходит.

Стараюсь чтобы голос звучал твёрже, ни в коем случае не хочу показать слабость. Таких людей я ещё не встречала, но почему-то уверена в том, что ему ничего не стоит спустить курок.

Его взгляд подавляет. Не вижу ничего кроме непроглядной тьмы, которая льется из его зрачков.

Он убирает оружие так же быстро. Просто бросает пистолет вперёд. Металл бьётся о лобовое стекло. Кажется, я могла бы немного нагнуться вперёд и завладеть им, пока он снова заводит машину.

— Пальцы отрежу, — следует четкий и короткий комментарий.

Ответ, убивающий все мои надежды.

Бросаю визуализировать ситуации, которым не сбыться. Четко понимаю, что выхода нет. Я узнаю ровно столько, сколько он посчитает ннужны чтобы я узнала.

— Что в участке наговорила?

— Меня хотели убить.

— Я в курсе.

— Спрашивали подозреваю ли я кого-то.

— Подозреваешь?

Снова скалится и выкручивает руль. Безумно хочется ему врезать, но нет никаких сомнений что немедленно получу в ответ.

— Я ничего там не говорила, — обрываю диалог.

Не собираюсь делиться с ним сокровенным. Озвучивать догадки, обсуждать мотивы. Скорее всего понимаю откуда растут ноги. И со взрывом, и с появлением этого громилы. Я в дерьме по самые уши. Это подтверждает табличка с перечеркнутым названием моего города, спустя полтора часа езды.

Мы останавливаемся на заправке. Он убирает пистолет за ремень своих брюк и выходит из машины. Вот так, просто. Словно нет ничего незаконного в том, чтобы разгуливать по улицам с оружием, которым совсем недавно угрожал мне.

Смотрю в окно на пустую площадку заправки. Вижу, как он скрывается в небольшом магазинчике. Бежать не пытаюсь. Куда? В свою квартиру, под окнами которой начинили взрывчаткой машину?

Ослабляю пальцы, которые все это время судорожно сжимали сумочку, достаю оттуда пудру. Продукт безнадежно испорчен, но зеркало осталось целым. Пытаюсь убрать разводы туши, хоть немного уложить волосы.

Можно подумать, теперь мой внешний вид имеет какое-либо значение. На самом деле, просто пытаюсь занять себя, избавить от дурных мыслей и навязчивого страха.

— Ешь.

Снова не успеваю предвидеть его появление. На мои колени опускается бумажный пакет с фастфудом, а в подстаканник умещается пластиковый стакан. Себе же, он совершенно ничего не заказал, даже кофе. Машина плавно трогается, салон наполняется запахом теплой еды.

— А ты? — спрашиваю растерянно.

Все это время о еде даже не думала, и только сейчас понимаю насколько сильно проголодалась.

— А я вечером поем, когда ты спать будешь.

Уверена, что в этой фразе кроются какие-то намеки, но сопротивляться соблазнительным запахам просто не могу.

Откусываю хрустящий круасан с ветчиной и сыром, делаю глоток черного кофе. Не такой вкусный как получается в пекарне у дома, слишком горчит, но выбирать не приходится. Заставляю себя остановиться, когда доедаю второй. Просто откладываю пакет и продолжаю пить кофе.

В желудке оседает приятная тяжесть, а глаза начинают медленно закрываться. Ещё этого не хватало. Дорога размывается, превращается в размытую кляксу.

Он сбавляет скорость, вынимает из моих рук стаканчик и что-то говорит. Смысл ускользает, зрительное восприятие тоже. Он желает мне сладких снов, или мне это просто кажется.

Говорят, нельзя зарекаться. Тупая поговорка какого-то хрена сработала. Кошусь на обмякшее тело, веду машину осторожно и чувствую себя полным кретином. Впереди уже начинает виднеться частный сектор. Давно здесь не был, но предпочел место позволяющее растянуть дорогу.

Во-первых, для того чтобы убедиться в том, что за нами нет хвоста. Во-вторых, чтобы окончательно удостовериться в том, что меня в итоге ожидает. Если с первым пунктом все было в порядке, второй не особо радовал. Я надеялся, что Ягодка будет более сговорчивой и сообразительной. В итоге, я выбрал единственное на мой взгляд правильное решение и просто вырубил ее. Чем не избавление от проблем? Если понадобится, могу повторять это снова и снова. В моем контракте нет пункта о запрете седативных. Да и контракта, собственно, нет и быть не может. Сохранить жизнь — все остальное нюансы.

Останавливаю тачку не заезжая во двор. Вначале открываю ворота, после дверь в доме. Возвращаюсь к машине и отстегиваю ремень безопасности. Она сама перетекает в мои руки. Мягкая, теплая. Забыл уже когда бабу на руках держал. Вообще ни единого случая не припомню. Приятно. Значительно приятнее дула холодной винтовки, но неестественно. С пушкой дела обстоят проще. Ее держать привычнее. Сама в руке как надо лежит. А здесь подстраиваться надо. Ненавижу подстраиваться. Давно из этого возраста вышел, подлатал статус. Сам решаю с кем работать, а с кем нет. Как и когда. А здесь сбой какой-то.

Заношу девчонку в дом, опускаю на кровать. Пойло проверенное, часов двенадцать точно имею в запасе. А если учесть весь перенесенный стресс, возможно и больше. Да и потом, подобные потрясения лучше лечить сном. Помогает избежать истерик и депрессий. Сам охуеваю от того какой я начитанный и заботливый.

Сдергиваю покрывало, оголяю белоснежную постель и перевожу взгляд на ее рваные испачканные шмотки. Стаскиваю их, стараюсь особо не впечатляться. Хули я не видел? Обычное действие, ничем не отличается от уборки или выноса мусора, но больше напоминает избавление любимой конфеты от фантика. Пиздец какой-то. Напиталась дымом, провела полдня в мусарне, а продолжает пахнуть как блядское ягодное мороженое. Конкретно благоухать. Небрежно накрываю одеялом ее тело. Смотрю на часы, напоминаю себе о чертовой встрече и совсем немного о работнице «Мансарды». Предвкушение вечера по-сучьи меркнет.

Хлопаю дверью, закрываю замок на три оборота. Возможно это и рискованно с моей стороны, но у моих планов не должно быть свидетелей. Не верю никому. Да и себе уже не верю после подобных вывертов. Здесь иначе не выживешь. Держи ухо востро. Думай о себе хуже чем твои враги. Никакого балласта, никаких слабостей. А ещё играть нужно всегда черными, потому что белые первыми ходят. А любой, даже самый верный ход, всегда можно превратить в ошибку.