— Считайте, что в этом чемоданчике что-то нежное,хрупкое, что его содержимое боится всего на свете, вплоть до малейшегосквозняка! С ним надо обращаться с предельной осторожностью, а больше мы ничегоне знаем и знать не хотим!

— Ну спасибо, — усмехнулся Вензельценнаяинформация!

— Вот она — ценная информация! — Хорек указал настол. — Я достал все, что только можно. Вот планы квартиры, прямо изархитектурно-планировочного управления, вместе с чертежами переделок. Вот планвсего дома, включая схему канализации и вентиляционных каналов. Вот списокперсонала, сопровождающего Лазоревского в поездке, и того, который постояннообслуживает эту его квартиру. Вот досье на его охрану.

— Какая фирма устанавливала охранную систему? —осведомился Вензель, взяв со стола несколько схем.

— «Арктур лимитед», — быстро ответил Хорек.

Вензель с уважением кивнул и углубился в изучение чертежей.

— А где тут у нас сейф? — промурлыкал Бич и тут жевытащил из стопки пожелтевший чертеж. На лице у него появилось такое выражение,будто он любовался красивой женщиной.

— «Бакенбеккер», лапочка! Ну до чего хорошенький!Тройная защита, встроенная сигнализация…

Голос старого медвежатника стал удивительно нежным иласковым, казалось, что он разговаривает с ребенком.

Лене не оставалось ничего другого, как заняться просмотромсписка персонала.

Этот документ впечатлял. Только охрана ВладимираЛазоревского состояла из двадцати человек — и это в поездке! Можно себепредставить, как охранялась подмосковная крепость олигарха!

Большая часть охранников в недавнем прошлом служили в ФСБ,ГРУ или других спецслужбах, причем ушли оттуда не по возрасту или состояниюздоровья — Лазоревскому не нужны были старики или инвалиды, он переманивалмолодых перспективных офицеров с отличным послужным списком, предложивнесравнимо более высокую оплату. Несколько человек были выходцами изкриминальных структур — не авторитеты, конечно, но сильные, надежныеисполнители. Большинство охранников прошли в свое время через «горячие точки»:Чечню, Абхазию, Приднестровье.

Это была целая армия, маленькая, но очень мобильная инадежная, и во главе ее стоял, как и полагается, генерал — отставнойгенерал-майор КГБ Лаврентий Урушадзе, когда-то возглавлявший охрану целого рядавысших руководителей бывшего СССР.

Лаврентий был далеко не молод, ему было хорошо за пятьдесят,но, судя по досье и фотографиям, он находился в отличной форме и держал своюмаленькую армию железной рукой.

Вторым немолодым человеком в многочисленной свите олигархабыл его личный повар Аветик Асланян, толстый, лысый и представительныйшестидесятилетний армянин, без которого Лазаревский не мог провести и дня,потому что только Аветик безупречно понимал кулинарные пристрастия своегохозяина и мог приготовить для него настоящее сациви, или настоящее карпаччо изтелятины, или настоящую фаршированную рыбу, а не те жалкие подделки, которыеподают в ресторанах.

Вообще, к Асланяну олигарх питал самые дружеские чувства исамое большое доверие и обсуждал с ним иногда серьезные финансовые и политическиепроблемы, полагаясь на его здравый смысл больше, чем на советы своихвысокооплачиваемых дипломированных консультантов.

На всякий случай Маркиз отложил досье Асланяна в сторону — сэтим человеком имело смысл серьезно поработать, он мог оказаться ключевойфигурой операции.

Ознакомившись со всеми документами, Маркиз поднял глаза наХорька и сказал:

— Завтра мы погуляем около этого дома.

— Надо ли тебе там светиться раньше времени? —настороженно спросил толстяк. — Сам видишь, какая у него охрана.

— Не беспокойся, меня никто не узнает.

Действительно, на следующий день трудно было узнать Маркизав смуглом небритом кавказце, лениво прогуливающемся с семьей среди празднойтолпы по бульвару на Малой Конюшенной.

Семья новоиспеченного горца состояла из вульгарной рыжейтолстушки, в которую превратилась Лола в результате трехчасовой напряженнойработы над образом, и ужасно невоспитанного мальчишки лет шести, которыйпостоянно требовал чего-нибудь у своих «родителей».

Появлению в дружном творческом коллективе этого мальчишкипредшествовала целая история.

Обычно Маркиз не пользовался городским транспортом,предпочитая автомобиль, собственный или временно позаимствованный укакого-нибудь легкомысленного автолюбителя. Но после «производственного совещания»у Хорька он почувствовал острую необходимость убедиться в отсутствии за собойслежки и спустился в метро. Пересев несколько раз с поезда на поезд и сделавнесколько пересадок с линии на линию, он оказался в относительно свободномвагоне, сел на скамью и полуприкрыл глаза, осторожно наблюдая за остальнымипассажирами.

На очередной остановке в вагон вошли двое детей, самыеобыкновенные вагонные нищие, девочка лет десяти и мальчик лет пяти-шести. Детибыли одеты нарочито-бедно, но довольно чисто, одежда на самых заметных местахбыла украшена аккуратными заплатами — простой психологический расчет на то, чтолюди гораздо охотнее подадут бедному, но аккуратному ребенку, чем грязному изапущенному.

Дети начали громко излагать свою трогательную историю о безжалостнобросившем их отце и безвременно скончавшейся матери, на похороны которой онивынуждены собирать деньги, закончив свое выступление традиционным жалобнымобращением:

— Помогите, люди добрые, чем можете!

Маркиз, у которого возникла неожиданная идея, дождался,когда дети поравняются с ним, и ловко схватил мальчугана за тонкое запястье.

— Слышь, шкет лупоглазый, — вполголоса обратилсяон к мальчишке, — заработать хочешь?

— Надька, беги, — вскрикнул мальчуган, безуспешнопытаясь вырваться, — позови Хромого!

Девочка на долю секунды заколебалась, и Маркиз успел крепкоухватить ее за плечо.

— Не надо убегать, — произнес он почтишепотом, — я твоему брату хочу работу предложить, на один день только,заплачу очень хорошо.

— Сколько? — быстро спросил практичный мальчишка.

— Он мне не брат, — в ту же секунду открестиласьдевочка, — работаем просто вместе.

— Да уж догадываюсь, — усмехнулся Маркиз.

При ближайшем рассмотрении он убедился, что маленькомупопрошайке не шесть лет, а скорее семь или даже восемь, он просто мелковатростом и нарочно изображает малыша, что выдавало его отличные актерскиезадатки.

— Так сколько заплатишь? — снова осведомилсямальчик.

— Тысячу, — предложил Маркиз.

— Да мы с Надькой больше по вагонам настреляем! —недовольно протянул мальчуган.