— Каррамба! — заорал попугай.

— Мне, пожалуйста, красное сухое вино, — ответилаЛола на традиционный вопрос стюардессы, разносившей напитки по салонусамолета, — а ты что будешь, Ленечка?

Маркиз ничего не ответил, и Лола удивленно повернулась кнему.

Леня увлеченно читал газету.

— Чем ты так увлекся? — обиженно поинтересоваласьЛола. — Выставка золота инков или драгоценностей индийского магараджи?Ленька, мы же договорились — больше никаких авантюр!

— Конечно никаких, дорогая, — Леня поднял глаза отгазеты, — это совсем другое! Большие перестановки в правительстве!

— Ну и что, — протянула Лола недовольно, —вроде бы ты никогда раньше не интересовался политикой!

— Помнишь, несколько дней назад были выдвинутыобвинения против Лазоревского, заморожены его счета? Так вот, теперь всеобвинения с него сняты, а его противники на самом высоком уровне полетели сосвоих постов!

— И что такого? — Лола по-прежнему не виделаничего интересного.

— Ну как ты не понимаешь! Лазоревский провернул свойбольшой блеф, и мы с тобой оказались причастны к большой политике!

— Правда? — Лола заглянула через Ленино плечо вгазету.

— Нет, «Московский комсомолец»!