— А их много было?

— Много. И у них и женщины, и дети вооружены были. Не все, но многие.

Место боя ничего не дало. Это был мини-квартал из десятка домов на территории обычного квартала. В соседним с рынком куполом. Домами их назвать было сложно, так как в основном гетто находилось на подземных уровнях — они тут жили, спали, работали. Как понял, численность индусов была гораздо больше официально зарегистрированной, и многие отсюда вообще наверх на свет никогда не выходили. Гвардия это место также не стремилась навещать пока вокруг тихо и диаспора не совершает преступлений.

Под шумок того, что в городе формируются «зелёные зоны», начальник охраны местного рынка собрал в кучу личный состав всех четырёх своих охранных фирм, вооружил, и смело вступил в бой с бойцами диаспоры, которой подвезли оружия. Оружие не ахти, стрелковка, ибо это были не обычные диверсанты, а местные лохи для массовки, но лохи вдруг воспылали к венерианам ненавистью и купились на посулы своей внешней разведки, пойдя громить… Рынок. Ага, в первую очередь рынок — а как иначе? Гвардия, также состоящая в симбиозе с «братвой», крышующей оный рынок, обладала куда более эффективным оружием, а тут ещё нерегулярное ополчение в виде новообразованной спонтанной ЧВК Слона, усиленной откровенными криминальными элементами. После чего Слон и компания пошли в контрнаступ и зачистили индусов, и взяли под контроль все купола вокруг своего района, объявив его «зелёной зоной» — как было на тот момент модно.

Зачем полезли в соседний купол, контролируемый двести тридцатым полком? Так там инфраструктура, логистический центр, склады с добром, а полк взял и занял эту территорию. Возможно даже по той же причине — там склады, непонятно чем набиты, вот мятежники поставили их под контроль ради собственного снабжения. Так что не за Веласкесов гибли люди Слона, атакуя купол с полком мятежников; за добро лично себе они бились, посчитав себя самыми крутыми, способными раскатать регуляров. К тому моменту мы уже начали мобилизацию, появились первые успехи, а у них под боком не механизированная бригада, а жалкий пехотный полк — чего б не рискнуть? Не вышло. Но теперь у Слона ореол того, кто реально сражался с мятежниками и нёс потери. Как такой будет командовать призванным ополчением — догадайтесь, и я ломал голову, кого, блин, вызвать и поставить вместо него? А главное, как это сделать бескровно? Ибо его орлы, ЧВК из четырёх ЧОПов и местная гвардия, меня не поймут и будут против, а добровольцы, вооружённые под этим куполом — в основном из окрестных районов, и знают, кто тут хозяин, и могут не послушаться приказа стрелять в этих… Этих.

— Хорошо, проникся, — хмыкнул я, закончив осмотр местности. Следы взрывов гранат, осколки, пули, гильзы — чел прав, тут было жарко. — Только не вижу местных. Ну, задавили. Товар вывезли. Но вряд ли пустили под нож ВСЕХ. Выжившие где?

— Так знамо где. К продаже приготовили.

Судя по тому, как он посмотрел на мой недоумённый взгляд, сеньор считал, что говорит понятные вещи. А я, оказывается, не в курсе? Именно это его удивило.

— Это мясо. Мужчин там почти нет, в основном ###дюшатина. Знаешь, сколько такая стоит на чёрном рынке?

— То есть вы их в бордель решили продать? — как я не упал при осознании, не знаю.

— А что такого? — хмыкнул он. — Заслужили.

— Я считал, венерианские бордели того… Под контролем. И контракты не глупые люди придумали.

— Мажорчик! — беззаботно махнул он рукой. — Для венериан — да. И туристов. Ну, бОльшей части туристов. Но есть места, где надо много мяса. Особого. Где нет и не будет контрактов. Не думал, что кому-то оттуда, — палец вверх, — придётся объяснять очевидные вещи. Вот там почти сто процентов — нелегалы. Туда и продадим.

Я сдержался. Видит бог, как хотел его размазать! Но понял, не выйдет. Не выйдет так, как НАДО. Просто следом за ним пойду на тот свет я, и со мной дофигища народу. Класть себя, девчонок и людей Сто двадцать первого бессмысленно? Нет, так дела не делаются. Есть реактивный способ воздействия на противника, а есть активный. Я выиграл эту грёбанную войну с мятежниками, имея под рукой меньше ресурсов и более слабую армию, только потому, что действовал активно — навязывал свою стратегию. И как только начну реактивно носиться, затыкая дыры на ходы противника, можно писать рапорт и сразу в утиль, самому — безболезненнее будет. Так что нет, я не мог сорваться. И не мог скатиться на приступ, хотя очень хотелось забиться в конвульсиях, почувствовав безумие. Вдох-выдох! Вдох-выдох! Надо, Ваня! Надо!

Получилось. Под конец глубоко вздохнув, выдал:

— Этих людей заберёт «двоечка», второе управление. Попробуешь бузить — пойдёшь в распыл. Мой совет — не дёргай ягуара за усы.

— Даже…

— Даже! — отрезал я. — Они могут ЗНАТЬ. Не все, но даже если кто-то один из сотни выведет на агента Востока, или хотя бы на связного, это окупится. В вопросах государственной безопасности я не торгуюсь — ты уже понял.

— Да понял, понял!.. — тяжёлый разочарованный вздох сеньора капитана «зелёных», упустившего сразу несколько кушей. Но осознающего своё место в жизни, а потому спокойно принявшего удар в несколько миллионов только что отобранных у него империалов. — Сделаем. Присылай людей.

— Сколько там человек? — Сколько нужно конвертопланов для вывоза?

— Да хрен знает, пошли покажу их, тут недалеко.

Описывать загнанные забитые лица представителей диаспоры не буду. В основном были женщины. И бабушки. Их тоже в бордели? Всё возможно. И дети — куча детей! Согнанные в огромный ангар, в котором не было даже туалета — они все гадили в одном из углов.

— Хоть бы одноразовые кабинки поставил, — сморщил я нос, вспоминая наших заложников у школы Кандиды де Хезус. — Триста человек, и без сортира, мля!

— Потерпят, — отмахнулся Слон. — Они и так грязнули. Все чумазые, и по жизни куда попало гадят. Им не привыкать.

На нас индусы смотрели затравленно. Ничего не спрашивали, но при появлении вооружённых людей женщины испуганно заголосили, похватали на руки детей и отошли в противоположный угол ангара. Видимо сотрудники этого Слона их обижают, а возможно насилуют (какой возможно — точно! Вопрос лишь как это оформляется, прямо здесь