Зубцов, чувствуя, что краснеет от ловко поставленного вопроса, взял-таки себя в руки и высокомерно ответил:

— Нет. И если вы настаиваете на проверке вашей боеготовности, я хотел бы, чтобы вы продемонстрировали, на что способны в схватке без оружия. Вы не боитесь замарать свою розовую курточку?

— Не больше, чем ваши солдаты боятся испачкать свою униформу. Приступим? — спросила девушка, кокетливо уперев руку в бок.

Зубцов, опасавшийся, что инструкторша решила, что он лично опустится до драки с бабой, поспешно окинул взглядом так кстати собравшихся здесь ребят и остановил выбор на Ринате Боброве, здоровенном амбале, к тому же владевшем приемами айкидо, что было очень кстати в случае, если Лайна решит использовать какие-нибудь подобные методы ведения боя.

Ринат, не раз участвовавший в публичных состязаниях — он дважды брал бронзу на чемпионате России по айкидо, а также считался грозным и опасным противником в боях без правил, — не заставил себя просить дважды; он сжал кулаки и, подняв правую руку вверх, издал устрашающий клич. Ему было приятно, что все-таки именно его Зубцов пригласил отстаивать честь Земли. Он открыл калиточку и подошел к полковнику. Зубцову сразу заметно полегчало, когда он увидел рядом с собой такого опытного бойца, как Ринат. Полковник не был хорошим оратором, в отличие от Лайны, и был уверен, что рукопашная схватка расставит все по своим местам. Лайна окинула будущего противника внимательным взглядом. Бритый детина с массивным, выдающимся вперед подбородком был выше ее на голову, камуфляжная куртка при всей своей просторности не скрывала рельефность его бицепсов. Парень улыбался во весь рот, демонстрируя здоровые крупные зубы, явно уверенный в победе. Лайне не понравилась манера, в которой он двигался, — он великолепно владел своим огромным, тяжелым телом, его походка была легкой и бесшумной, а дыхание — идеально согласованным с шагами. Этот, подумала Лайна, действительно мог оказаться ей не по зубам. Судя по всему, он владел одним из так называемых восточных единоборств и не собирался идти в легкоотразимую лобовую атаку. Его взгляд был жестким и опасным, парень явно умел генерировать огромные количества ярости, вот и теперь они уже переполняли его изнутри. Интересно, а насколько он знаком с прямой энергетической атакой, подумалось Лайне, и она, собрав психическую энергию, легким хлопком, через взгляд, толкнула детинушку в лоб. Ринат, ощутивший непонятное сотрясение в мозгу, будто его мягко ударила невидимая рука, непонимающе потряс головой, что позволило ему вернуться к своему обычному состоянию. А Лайна в результате пробной атаки уже знала его слабое место и придумала, как ей воспользоваться имевшимся преимуществом.

— Эй, инструктор, — сказал между тем Зубцов, — покажите, на что вы способны.

Лайна, не дав схватке начаться, сделала шаг в сторону Рината и, протянув ему свою ладонь, попросила земного воина:

— Пожалуйста, дай мне руку.

Ринат, решивший, что так принято на Силлуре перед началом боя, обхватил пальцами кисть Лайны, ожидая, впрочем, возможного подвоха.

Но рукопожатие не было принято на Силлуре перед началом боя. Напротив, всякий, знакомый с силлурианской техникой, никогда не позволил бы руке противника так долго — секунды три — ощущать пожатие его руки. Кисть Лайны, по эзотерическим правилам школы, была полностью расслаблена — иначе она не смогла бы перенести свое сознание в глубь тела противника. А он-то открывал свое устройство Лайне с доверчивостью трехлетнего ребенка, показывающего взрослому коллекцию марок. С первой же секунды контакта Лайна почувствовала, что ее шансы на победу резко возросли — она неплохо владела методикой, почти неприменимой в реальной схватке, но весьма зрелищной в качестве фокуса, пригодного, чтобы заставить прочих считаться со своей персоной. Лайне лишь оставалось решить, куда именно она направит кипучую энергию этого действительно слишком серьезного для нее в настоящем бою противника. Она чувствовала его энергетические потоки, как могучие реки, протекающие где-то далеко, словно по равнине, а где-то подступающие почти вплотную к жизненно важным центрам, словно к хрустальным городам, стоящим в низинах и отделенным от рек узенькими дамбами. К концу второй секунды контакта она уже наметила цель — ее противник, кажется имел склонность к астматическим и эпилептоидным проявлениям — там поток силы будто нависал над центром города. Лайна даже увидела картинку, словно полноводная река протекает по мосту над многолюдной улицей. То, что планировала устроить силлурианка, было не опасно для здоровья ее противника, напротив, это был один из самых распространенных на Силлуре целительских приемов, даже входивших в обязательную для всех школьную программу. Подобная агрессия неизбежно вызывала обострение болезни, но после организм даже лучше защищал свои жизненные центры от собственных потоков силы. Конечно, в школах не учили, как провернуть подобную операцию за считанные секунды, а вот в спецподразделениях этому посвящали долгие часы тренировок. Только исключительно одаренный человек способен сделать нечто значимое в организме противника своей собственной энергией — на деле же надо просто найти самое слабое место и спровоцировать реакцию, к которой организм склонен и без вмешательства. Если бы Ринат обладал железным здоровьем или прежде лечился бы у силлурианских целителей, Лайна не смогла бы добиться сколько-нибудь заметного результата, потому-то этим приемчикам уделялось такое большое внимание в подразделении по работе со слаборазвитыми мирами, откуда Силлур и направил инструкторов на Землю. В течение третьей секунды контакта, когда Ринат начал подозревать (какая наивность, всего лишь только подозревать!), что Лайна затеяла что-то недоброе и словно копается у него в мозгу, Лайна, собрав свои просочившиеся в земного богатыря силы в тонкое, но мощное металлическое долото, пробойник, таран, резким ударом сотрясла ветхий мост, несущий многотонную реку над городом. Она ощутила, как струи энергии землянина тут же устремились в образованное ею отверстие, катастрофически расширяя его с каждым мгновением. Лайна, выскальзывая сознанием из сокровенных структур противника, где она устроила столь успешную диверсию, еще чуть-чуть — на большее сил не хватило — расширила отверстие, очистив его слегка от набежавшей мути на дне реки. Ладонь Лайны втянула в себя обратно все то, что девушка использовала для своего террористического акта в тылу противника, и забрала руку с победной улыбкой, игравшей на устах. К этому мгновению Ринат уже чувствовал, что с ним что-то не так. По его телу бегали болезненные, зябкие мурашки, словно вспышки молний или электричества. Мир на глазах менял окраску. Листья на деревьях из зеленых сделались красноватыми, вокруг лица Лайны зыбко висел какой-то ореол, словно она была святой. Бобров перевел взгляд на Зубцова, который — уж это-то Ринат знал наверняка — святым не был. Но и вокруг Зубцова тоже было оранжевое сияние, так что парень сообразил, что это с ним с самим что-то не в порядке, и весьма основательно. Зубцов, решив, что Ринат ждет от него команды к началу схватки, сказал недовольным из-за нерешительности лучшего своего бойца голосом:

— Ну давайте, давайте, начинайте, чего смотрите, не на танцульках.

— Да все уже кончено, в общем-то… — пренебрежительно сказала Лайна, вставая в боевую позицию, к слову, весьма похожую на симметричную стойку из земного ушу, — хотя давай, покажи, на что ты теперь способен.