а заваривать чай моя школьная любовь умела. Обычно я подкалывал ее тем, что, по моему убеждению, она в прежней жизни была гейшей. Но сейчас сдержался.

Скажется ли на нашей дружбе то, что придется обоим следить за тем, что говоришь?

Хотя мне кажется, что это не самое страшное: следить за тем, что говоришь тому, кого боишься потерять.

файл.17

Я предложил Лене подвезти ее, но она заявила, что ей на двух колесах сподручнее. Перед уходом я по старому обычаю раскрыл руки для объятий, но подруга положила ладошку мне на грудь со словами: «Иди уже», как бы подчеркивая, что дружба наша изменилась, но никуда не делась.

Лешка встретил меня в приподнятом настроении.

— Есть новости, — начал свой рассказ он. — Я тут почти всю ночь работал с нашей программой…

— Я думал, ты лэптопом займешься, — перебил я.

— Там работы на полчаса, — отмахнулся гений. — Но вот здесь…

— А что с ребятами в кожанках? — опять перебил я.

— Да всё то же, — пренебрежительно выдал Лешка и добавил громкость в компе, из которого доносилось тихое похрапывание и насвистывание какой-то мелодии из репертуара «Радио Шансон». — Еще вечером сказали, что их какой-то перец нанял охранять мою квартиру и мою персону. Ну и комп, скорее всего. Это всё фигня. А вот программа…

— Ты любишь Ленку? — спросил я неожиданно даже для себя.

Лешка вдруг замер. Мне показалось, что он где-то внутри своего тела пытался переключить тумблер, который в одном положении заставлял мозг мыслить о том, что связано с компьютерами, а в другом обо всем ином. И, похоже, что в это второе положение он переключался крайне редко, поэтому требовались дополнительные усилия и время. Я не стал ждать и просто сказал:

— Она тебя любит. Увы. Но не всё потеряно — будешь тупить, я ее уведу.

Похоже, переключатель уже был в нужном положении, и я увидел, что друг начал осмысливать сказанное мной. Когда я понял, что буду понят на все сто процентов, добавил:

— Я знаю, что невозможно увести влюбленную женщину, но можно заставить ее разлюбить. Это несложно, если объект ее любви — тормоз типа тебя.

Когда дело касалось вещей, не связанных с айтишным миром, Лешка мыслил намного медленнее. И пока он решал, что мне ответить, я склонился над монитором:

— Так что там с программой?

В это время в открытое балконное окно ворвался резкий звук мотоциклетного двигателя, и скоро распахнулась входная дверь.

— А ребята всё пасут вас, — вместо приветствия сказала Бандитка и бросила мотоциклетный шлем на диван.

— Надеюсь, они тебя не узнали. А то бы очень расстроились, что ты в другом наряде, — пошутил я.

— Главное, чтобы ты сильно не расстроился, — закончила пикировку подруга и, почти не меняя тональности, спросила Лешку: — А что у нас с кодом?

Я давно заметил, что там, где я говорил «программа», друзья чаще употребляли слово «код».

И Лешке пришлось снова вступать с рассказом о главном.

— Я всю ночь копался, и, как мне кажется, вся поступающая информация обрабатывается с учетом настроек программы. А в настройках есть всё. И…

— Подожди, — в очередной раз перебил я. — У меня в голове не укладывается. Как такое возможно?

— Вот в данном конкретном случае могу сказать — это не из-за твоей непроходимой тупости, а потому, что это вообще понять невозможно, — сделал мне сомнительный комплимент друг.

— Хотя сложность проблемы не исключает тупости индивидуума, эту проблему осмысливающего, — вставила Ленка.

Лешка улыбнулся шутке и на клавиатуре открытого лэптопа стукнул по клавише — на экране высветилась буква Т.

— Как так получилось? Я нажал на клавишу, а на мониторе появилась буква? Чудо же.

— Ну почему чудо? — смешался я. — Так работает компьютер.

— Ты можешь объяснить? — не унимался Лешка, а Ленка с улыбкой наблюдала за нами.

— Я не могу, я пользователь, — начал горячиться я. — Но это не чудо.

— Почему? — настойчиво спрашивал мой оппонент.

— Потому что есть люди, которые это сделали и они могут это объяснить, — не нашел другого аргумента я. — Ты, например, или Бандитка. Вы же можете это объяснить!

— То есть если кто-то сделал и можно объяснить, то это уже не чудо? — уточнил Лешка.

— Ну да, — ответил я, уже понимая, куда меня завел спор.

— Тогда… — и Лешка повернул ко мне теперь уже монитор компьютера, — почему ты не можешь предположить, что это тоже кто-то сделал и уже тем более может объяснить?

Я задумался, пытаясь придумать аргументы, но потерпел фиаско, поэтому повернулся к Ленке, которая молча разглядывала нас обоих, и брякнул:

— Ты права, подруга: это не самолет, здесь мозги нужны.

Все засмеялись. Все, включая меня.

— А что те ребята? Они здесь надолго? — напомнила Ленка, кивая в сторону окна, нашему гуру. — Ты же слушал их.

— Они здесь будут, пока опять ту сексуальную чувиху не увидят, — ответил я за друга.

— Значит, надолго, — решила Ленка, и мы с Лешкой каждый в меру своих актерских способностей изобразили отчаяние на наших лицах.

файл.18

Динамики Лешкиного компьютера вдруг закряхтели — ожила прослушка: послышался сначала звук открывающейся дверцы, а затем едва различимая речь вне автомобиля.

— Скорее всего, смена караула, — прокомментировал Былин.

Спустя мгновение раздался резкий звонок входной двери. Я непроизвольно вздрогнул, увидев, что аналогичная реакция была и у Лены.

Только наш друг спокойно продолжал рассказывать, что он выяснил о странной чудо-программе. Звонок повторился.

— Может, стоит открыть? — перебила Лешку Бандитка.

— Свои знают, что дверь не запирается, а чужие пусть катятся, — прояснил свою позицию он.

И почти сразу же зазвонил телефон. Хозяин квартиры включил громкую связь на крутом телефоне, который я ему привез из Эмиратов, и абсолютно серьезно сообщил:

— Ракетная база атомных катеров стратегического назначения на проводе.

Судя по паузе, звонивший замешкался, но ненадолго:

— Можно с мичманом Алексеем Былиным переговорить?

Лешка, похоже, узнал говорящего и глянул на Лену: она охнула, посмотрев на монитор. Проследив за ее взглядом, я, несмотря на