пойдем, отведу тебя на урок. А то еще отругают за опоздание. Это сейчас ни к чему, правда?

Остаток учебного дня прошел как в тумане. Весть об исчезновении Юры начисто вытеснила из головы все остальное, в том числе и Катьку. К счастью, та о себе не напоминала – так и не вернулась после урока истории.

Сосредоточиться на занятиях было практически невозможно. Неужели Юра остался в больнице? При воспоминании о руке в тусклом свете и о сегодняшнем страшном сне Веронику бросало в дрожь. А как же Лис?

«Да нет, – сказала себе Вероника. – Это все бред. Чудовищ не бывает».

Но она видела. И у нее остался след на ноге.

«Просто упала, сильно ушиблась, вот этот след и остался. А остальное померещилось».

Юра мог остаться в больнице. Даже если монстры тут ни при чем. Например, споткнулся, упал, ударился головой. Может, не в самой больнице, а где-то неподалеку. Ведь там никто не ходит.

Следовало сообщить в полицию, чтобы они знали, где искать, но Вероника не сообразила сразу. Если расскажет теперь – замучают вопросами и сразу поймут, что она что-то скрывает. А если поведать все как на духу, Вероника снова окажется в психиатрической больнице, только на этот раз действующей. Плакало тогда не только собственное жилье, но и учеба и вся жизнь… Вероника вспомнила похожую на призрака Лену Иванову и внутренне содрогнулась. Стать такой, как она, совсем не хотелось. Что же делать?

Вероника чувствовала необходимость с кем-нибудь посоветоваться, но не знала никого, кто мог бы дать полезный совет и при этом не отправить ее к психиатру.

От напряженных мыслей голова налилась свинцом. Вероника пожалела, что не захватила с собой обезболивающее.

Последний звонок вызвал у нее небывалое облегчение. Хотелось поскорее лечь в постель и подремать – глядишь, голова пройдет и тогда можно будет как следует все обдумать.

На первом этаже царило оживление: ученики с любопытством присматривались к незнакомым людям в штатском, то и дело подходящим к работникам школы. Вероника прислушалась к перешептываниям, думая, что причина в исчезновении Юры. Но предметом обсуждений был Вадим Олегович.

Мир сошел с ума. Сколько Вероника себя помнила, в школе никогда не происходило ровным счетом ничего интересного, если не считать мелочей вроде чересчур откровенных постов в блогах учащихся. И вдруг целых две беды. Вероника все еще надеялась, что это ошибка. Юра вернется домой, а Вадим Олегович не явился по болезни, и с его женой все в порядке.

Она свернула за угол ближайшего жилого дома и с кем-то столкнулась. Вероника успела подумать, что это случайность, – но в следующий миг ее сильно ударили в живот. Она согнулась пополам, прижавшись к грязной стене.

– Тварь! – услышала она над собой знакомое шипение.

Вероника подняла глаза. Рядом стояла Катька, чуть поодаль – одиннадцатиклассницы Оля и Женька. Они смотрели в разные стороны, и Вероника поняла – следят, чтобы никто ничего не увидел.

– Чего тебе? – с усилием выдавила она.

Мусор полностью перекочевал ко входу. Хлопки продолжались, но Вероника не обращала на них внимания. И правда, подвалу, если утихла.

– Много чего, психопатка ты несчастная. Во-первых, не забудь завтра принести мою домашку в полном объеме. Во-вторых, не знаю, что ты сделала с Юриком, но лучше бы он нашелся, иначе мой отец тебя и с того света достанет. После того как я тебя туда отправлю. Поняла?

– При чем тут…

Катька достала из кармашка платья ее браслет со звездочками.

– Отдай! – Вероника поднялась на ноги и попыталась вырвать его.

– Ха, да щас! – Катька со смехом отдернула руку. – Конечно, старье ужасное, но, пожалуй, оставлю его себе. – Она надела браслет на запястье и с издевательским видом полюбовалась блеском звездочек. – Это, так сказать, неопровержимое доказательство, что кое-кто потащил Юрика в больницу, а потом он пропал. Поэтому лучше было бы всё исправить. Сознайся, где ты была и что сделала… А это тебе за улыбочку сегодняшнюю.

Катька ударила ее по лицу, а потом еще раз в живот. Вероника снова согнулась и еще долго сидела, скрючившись, пока какая-то женщина не окликнула ее:

– Эй, тебе плохо? Вызвать скорую?

– Нет. – Вероника с шумом вдохнула побольше воздуха и, преодолевая боль, встала. – Живот прихватило. Спасибо.

Она быстро двинулась в сторону дома на Парковой улице – слава богу, теперь живет одна, и отвечать на вопросы не придется. Но ее не оставляло назойливое чувство, что кто-то идет следом. Вероника несколько раз оглядывалась. Никого не было, потом мелькнули два силуэта… Нет, показалось.

Только захлопнув за собой входную дверь, Вероника почувствовала себя в относительной безопасности. Хотелось расплакаться от боли и унижения, но слез почему-то не было. Вместо этого нахлынула злость. По какому праву Катька предъявляет ей претензии и угрожает? Подговорила Юру запереть ее в заброшенном здании, и теперь она, Вероника, еще и в чем-то виновата! А браслет? Как его вернуть? Мысль о том, что он останется у Катьки, была невыносимой.

Но это значило, что она приходила в больницу уже после того, как они были там с Юрой. Чтобы удостовериться в этом, Вероника зашла в Катькин блог. Последний пост был опубликован сегодня, его сопровождала фотография из заброшенной больницы. Катька в новеньком платье сидела рядом с книжками и игрушками. Это точно была палата на четвертом этаже.

Вероника вгляделась в накрашенное лицо, наигранно изображающее печаль, и на минуту представила, что это Катька заперта в палате и трясется от страха. Тонкие руки трупного цвета, испещренные синими жилами, крепко держат ее. Женщина с тигриным хвостом медленно приближается, держа наготове шприц… После укола Катька обмякает и превращается в живую куклу – она не может даже двинуться. Голова монстра наклоняется, раздается громкое чавканье.

Звук ворвался в уши с такой четкостью, что перепуганная Вероника распахнула глаза и начала спешно снимать с себя одежду. Переодеться, приготовить обед, вымыть посуду. Не позволять себе думать о всяких ужасах. Не опускаться до уровня Катьки и не вынашивать планов мести, чтобы ненароком не превратиться в такое же чудовище.

Ложиться спать Вероника побоялась – не дай бог снова приснится кошмар. Она продолжила разбирать вещи в коридоре. Игрушки пока трогать не стала, выудила пакет, набитый бумагами. Там было много всякой всячины – старые счета, открытки, школьные тетради, блокноты с детскими каракулями. Просмотр записей успокаивал, их методичное уничтожение – тоже. Отец с самого детства учил Веронику – не выбрасывай записей, всегда найдется тот, кто сумеет ими воспользоваться. Вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову изучать тетрадки по