придавать им значения. Я смотрел на самого себя в бронзовое зеркало, щурился, строил рожицы и паясничал. Я был собой доволен.

Я всегда был смазливым парнем. Ещё в школе девчонки сами искали со мной контакта, хитро провоцируя разные ситуации, чтобы как бы невзначай оказаться рядом, сесть за одну парту во время урока, или пройтись пешком домой. Когда я начал взрослеть, эта странная детская харизма немного огрубела. Я стал выглядеть более жёстким, что ли. Но почему-то моим жениховским делам это пошло только на пользу. А с учётом того, что я всю жизнь занимался спортом, имел спортивное закалённое тело и был выносливым парнем, моя востребованность у представительниц прекрасного пола лишь возросла. И, в итоге, победила та, кто сама выглядела просто сногсшибательно, кто была мега активной, и кому было больше всех надо. Я даже нагуляться как следует не успел - меня захомутали очень быстро.

И теперь, разглядывая самого себя в зеркале, я убеждался, что не растерял былую харизму. Она притупилась немного из-за неопрятности, постоянной нужды и голода. Я долго не мылся, не брился, не чистил зубы. Я просто выживал и не думал о внешнем виде. Но сейчас, в идеально подогнанных одеждах, сильно исхудавший, а потому очень стройный, я выглядел на все сто. Как молодой офицер, собиравшийся побывать на светском рауте.

- Ну вот, вроде, и всё, - профессор Гуляев внимательно меня осмотрел и даже по рукавам ладонью пару раз провёл, стряхивая последние пылинки. - Ты готов. Причешись у зеркала - гребёнка на столике рядом - и подожди меня. Я переоденусь в более подходящие одежды.

Нисколько не сомневаясь, Гуляев вытянул худую руку и резко щёлкнул пальцами. Затем, не оборачиваясь, прошёл во вторую комнату. За ним, торопливо распахнув входную дверь, метнулись две молодые девицы и два молодца. Один молодец, не совершив не единого лишнего движения, открыл шкаф, достал тёмно-синюю мантию и, держа её на руках, как нетронутую невесту перед брачной ночью, зашёл следом за Гуляевым. Второй парень прикрыл дверь, но я успел заметить, как девушки помогают старику снимать одежды. Он лишь расставил руки, а они всё делали за него.

- Противно, - фыркнул я. - Он реально привык к сладкой жизни. Великий магистр, мать его так.

Я натурально сплюнул, затем взял грубую расчёску и расчесал на пробор остриженные волосы. Вдохнул прохладный вечерний воздух и вышел на балкон.

Вид с него открывался воистину фантастический. Водная гладь, подсвеченная местными лунами, искрилась. Где-то далеко ещё плавали рыбацкие лодки. Я рассмотрел, как три из них, выстроившись в линию, словно конвой, плыли на запад. Слева заиграл огонёк. Затем их появилось несколько. Я облокотился на перила балкона и заметил, как зажигают огни на далёкой пристани. Где-то там, левее каменных стен, на самом берегу озера, бурлила жизнь.

Сверху прилетел знакомый каркающий звук. Я задрал голову, увидел широкую круглую башню, уходившую ввысь прямо над покоями Гуляева, и рассмотрел силуэт птицы на самой вершине. Птица, прыгая как воробей, соскользнула со скатной крыши, и приземлилась на краю каменного окна, из которого пробивался оранжевый свет, создаваемый пламенем. Сирей ещё раз каркнул очень знакомо, а затем заурчал, как кот, когда в окне показалась тонкая веснушчатая рука и погладила его по крыльям. А в следующее мгновение сирей уже скрылся внутри. Рука потянулась и захлопнула ставни.

- Интересные соседи у Гуляева, - пробормотал я. - Неужели сама королева? Неужели она обучена обращению с сиреем?

За дверью раздался топот ног. Затем в неё постучали.

- Великий магистр, - я узнал голос Бертрама. - Я пришёл за вами и... и примо. Пора.

- Ну, что ж, пора - так пора, - я бросил взгляд на запертые ставни в башне и пошёл открывать дверь.

Часть 4. Глава 6. Аниран устраивает шоу.

Лифтом пользоваться мы не стали - уж слишком большая делегация у нас собралась. В сопровождении охраны мы долго спускались вниз по каменным ступеням. И, несмотря на то, что профессор даже не запыхался, он не преминул посмеиваясь похныкать, что в его возрасте столь долгий путь вреден для костей. Чем не рассмешил, а взывал у меня очередное подозрение, что выползать из личины анирана он не желает умышленно. Что умышленно избегает той ответственности, стоящей за этим словом.

Королевский дворец, казалось, был лабиринтом. Без моих провожатых я бы давно заблудился. Не говоря уже о том, что никогда бы не смог найти дорогу обратно. Мы шли по залам и коридорам. Перед нами отворяли двери, за каждой из которых робко прятался кто-то из слуг и торопливо склонял голову. Мы даже пересекли цветущий скверик, где фонарщик зажигал фонари, а на скамеечке кто-то незнакомый втягивал ноздрями знакомый дым.

- Ну вот мы и пришли, - сказал Гуляев, когда перед нами оказались распахнутые настежь резные врата. На пороге, занимая своей тушей половину прохода, топтался незнакомый мужик, а очередные слуги в праздничных ливреях замерли по стойке "смирно". - Спасибо, Бертрам. Дальше мы сами.

- Его Величество приказали не отходить от анирана ни на шаг, Великий магистр, - слегка поклонился Бертрам. - Я не буду вам мешать, но и выпустить из виду тоже не имею права.

Гуляев хмыкнул. Затем склонился к моему уху и прошептал еле слышно:

- А король предусмотрителен. Ты всё ещё считаешь его никчёмным?

Ответ на вопрос я дать не успел. Нас заметил тот самый мужик, что топтался на пороге. Он метнулся навстречу и склонился в подобострастном поклоне.

- Рад видеть Великого Магистра, - с улыбкой разогнулся он. - Его и... И... Фласэз Милосердный! Неужели это действительно аниран? - он смотрел на меня счастливым взглядом и, казалось, не верил своим глазам. - Неужели несчастная Астризия, наконец-то, получила шанс на спасение? Неужели у неё появился свой собственный защитник?

- Аниран Иван, - ничуть не смущаясь, Гуляев указал рукой на счастливого мужика. - Позволь тебе представить королевского обер-камергера. Муадан знает дворец как свои пять пальцев и поможет решить любую проблему. Смело его проси об услугах и он обязательно исполнит.

- Исполнит с порядочным рвением, - добавил Муадан, улыбнулся и вновь поклонился. В этот раз - поклонился мне.

- Несомненно обращусь, - произнёс я, разглядывая обер-камергера.

Внешностью он обладал рядовой. Обычный отожравшийся торговец с рынка, я бы сказал. Несмотря на опрятную бородку и короткую стрижку, сальное лицо со щеками поросёнка выдавали в нём приспособленца. И улыбки такие,