Седой с испугом отогнал это спасительное видение. «Смирись, их больше нет!»

Тяжело переставляя ноги, он подошел к телу жены, наклонился и легко коснулся холодных губ своими. «Прощай, любимая … Не было в моей жизни человека роднее тебя! Спасибо тебе за все! За Ваньку …»

Простившись с женой, Решетов подошел к Наташе и поцеловал ее в мраморно-белый лоб. «Наташка, родная … Ты уж прости меня дурака, что не уберег тебя! Царствие тебе небесное!». После этого он прикрыл глаза и поднял голову. «Дмитрий Сергеевич, прости за дочь! Хоть и нет моей в том вины …»

После этого Решетов повернулся к жителям поместья, со скорбью взиравшим на него снизу. Окинув толпу безжизненным взором, он практически кожей ощутил волну сопереживания и душевной боли, исходящую от каждого в отдельности и от всех вместе разом. Как это было ни странно, но это придало ему сил. А вместе с силами пришла ярость, тихо разгоравшаяся где-то глубоко в сердце.

«Нужно что-то сказать …»

— Сегодня мы прощаемся …, — прерывающимся от душевных страданий голосом начал было он, но внезапно умолк и тихо, едва слышно, прорычал себе под нос по-русски. — К Дьяволу затасканные речи!

— Спасибо всем вам! Спасибо за поддержку и сочувствие! Я знаю, все вы любили людей, тела которых возлежат здесь, — поначалу тихий и скорбный голос его, по мере того, как он говорил, набирал силу и какую-то сверхъестественную мощь. — Да, мы больше никогда не увидим их. Я не говорю о памяти в наших сердцах — это ясно и без слов! И, — он, буквально захлебываясь от переполнявшей его ярости, на миг умолк и вновь продолжил, — я клянусь всем вам! Клянусь в том, что каждая мразь, причастная к этому чудовищному преступлению, будет жестоко наказана! Каждая капля крови Миланы и Наташи будет возвращена сторицей! И …

Речь Сергея прервал изумленный вздох одной из женщин. Тут же в толпе густо закашлялся один из мужчин, выпучив на него удивленные глаза. По рядам присутствующих поползли едва различимые перешептывания. Не понимая причины происходящего, Решетов удивленно осмотрелся. Потом опустил взор и взглянул на себя …

Рукоять трости, которую он крепко сжал правой ладонью, дымилась … Сергей перехватил трость в левую и с непередаваемым изумлением взглянул на обугленную поверхность рукояти. Потом — на перепачканную золой, но абсолютно здоровую ладонь правой. «Че за …?»

Дабы прервать изумленные возгласы, он с негодованием отшвырнул дымящуюся клюку в сторону. И продолжил:

— И, взглянув на страдания убийц, уже никто не осмелится тронуть хоть волос на голове жителя поместья Отра! Во всем этом, пред мертвыми телами близких мне людей, перед всеми вами и перед самим, мать его, Зетро я клянусь вам!!! Спасибо всем, кто пришел проститься …

Решетов умолк и, едва переставляя ноги, направился к лестнице. Во время спуска, на третьей или четвертой ступеньке, его раненая нога таки подломилась … Сергей рухнул вниз, где был пойман в сильные руки Осана, предусмотрительно расположившегося у начала лестницы …

Вскоре волнения, охватившие присутствующих, улеглись. Керт с факелом в руках обошел костер по периметру.

Через несколько минут Решетов, опираясь на плечо Осана, с потемневшим от горя лицом смотрел как огонь забирает у него тела жены и воспитанницы. В расширенных от душевной боли зрачках зеленых глаз, отражаясь, бушевало пламя. Пламя грядущей мести …

Спустя несколько дней, вечером, Сергей сидел возле камина, полностью погрузившись безжизненным взглядом в танец языков пламени. В руке его была чаша с вином, но, налив, он так и не пригубил напиток …

Все прошедшее с похорон время он, словно призрак, бродил по поместью. Чтобы хоть как-то вернуть себя к жизни Решетов решил было поучаствовать в руководстве возведения стеной, но там уже все было налажено и без него — рабочие возили из карьера грубо обработанные камни, а каменщики замешивали раствор и аккуратно выкладывали будущую нерушимую преграду.

На какое-то время он задержался у оружейника, проверяя, как тот справляется с изготовлением нового арбалета. На этот раз Сергей заказал себе более миниатюрную и облегченную модель — для того дела, что он задумал, ни к чему был тяжелый экземпляр с недюжинной убойной силой.

Он буквально не знал — куда себя деть, как спрятаться от скорбных размышлений и от … буквально выжигающих его душу ненависти и жажды мести. Его все еще тяготили заживающие раны, удерживающие его от путешествия в Тиран. Да, именно в Тиран! Седой был уверен в том, что только в столице Тирантома он найдет убийц и, главное, — организатора чудовищного преступления.

Чтобы хоть как-то отвлечься, а заодно и восстановить форму, долгими часами Решетов, закрывшись в своих комнатах, упражнялся с верным мечом. И это действительно помогало — от ощущения послушной смертоносной стали, которую направляет твоя рука, все без исключения мысли уходили куда-то в сторону — оставалось лишь действие, не обремененной какими-либо условностями или сомнениями.

Тем временем, организм его боролся с нанесенными увечьями такими темпами, что лекарь, качая головой, с каким-то суеверным страхом однажды взглянул на него:

— Легата, я не понимаю — что происходит … Я много повидал в своей жизни, но то, что происходит с вами … Это выше всякого разумения!

Он застыл с бинтами в руке — больше они были не нужны. Раны полностью затянулись, и лишь розовые следы напоминали о том, что лишь несколько дней назад в этих местах тело было пробито смертоносными наконечниками стрел.

В ответ Решетов грустно улыбнулся и тихо ответил:

— Старик, не забивай себе голову. Я и сам теряюсь в догадках. Хотя …

Перед его мысленным взором немедленно возник образ инопланетянки с огромными, излучающими пульсирующее сияние глазами …

Решетов оторвал взгляд от огня, рассеянно взглянул на чашу с вином и уже было поднес ее к губам …

— Легата! — взволнованный голос Мэтиса, появившегося в покоях без единого звука.

Сергей невольно вздрогнул. Вино пролилось на рубаху.

— Да, — он повернул голову и недовольно взглянул на нежданного гостя, — Ты как кот, мля …

— Сергей …, — смущенно произнес парень, припоминая данные ему наставления, и вновь умолк.

Следует заметить, что Седой, отнюдь не кичившийся титулом, который любезно даровал ему Тавр, не только не требовал от челяди подобающего отношения, но и тяготился им. Он при каждом удобном случае напоминал жителям поместья о том, что к нему следует обращаться просто по имени. Ему, простому воину, было чуждо стремление к почестям и славе. Да и предшествующая его появлению на этой планете деятельность на далекой Земле не терпела излишней помпезности вокруг его личности. Ликвидатор — он и есть ликвидатор.

— Ну, говори же! — нетерпеливо проворчал он.

— Легата Отра очнулся и требует тебя к себе! — взволнованно ответил Мэтис.