Кто-то плюнет и Бездну пошлет,

Но в глубинах души, в сокровенности

Луч надежды под гнетом живет.

Что однажды, отбросив притворство,

Обнажит перед Ним свою суть.

И он примет. Без тени потворства.

Иль останется в пропасть шагнуть.

Ты вглядись в нее. Крайнюю. Левую.

Излюбившую тысячи лиц.

Словно сочную ягоду спелую.

Неизменно. Падущую. Ниц.

Умолкнув, сирена села на место и пригубила игристого вина из хрустального бокала на длинной ножке. Тролль извлек еще несколько пронзительных нот, завершая композицию, и в изнеможении поник, будто только что одержал нелегкую победу над давним врагом.

Мелодия стихла.

Но не последовало ни оглушительных оваций, ни одобрительного свиста, ни криков «Браво!». Чарующий голос и дивная музыка еще звучали в сердцах посетителей и работников «Дохлого Кракена», не отпуская их в реальный мир и заставляя минуту за минутой блуждать в стране грез.

Каждый думал о чем-то своем, но в последствии не мог сказать о чем именно. И лишь щемящее чувство в груди осталось на память об этом необыкновенном вечере.

Такова волшебная сила пения сирены.

— А чего все замолкли-то? — полюбопытствовал толстокожий Банарв, глядя как хозяйка заведения скрылась на кухне, сдерживая рыдания. — Кстати, Бешеная! — он с торжествующим видом повернулся к светлой. — Чтобы раз и навсегда поставить точку в нашем с тобой споре: «Две кружки» — песня про выпивку, а вот эта вот — как раз про шлюх. И чтоб больше мне…

— Дурак ты. — с тихим вздохом перебила его эльфийка. — И дураком помрешь.

Она замолчала, а взгляд ее скитался где-то далеко-далеко отсюда.

— Ну и чего она? — не понял дварф.

— Эта песня про любовь. — добродушно улыбнувшись, пояснил Налланномом.

— Пф! Скажешь тоже! — фыркнул Банарв, откинувшись на спинку стула. — Хотя… — задумался он. — Да не. Бред какой-то. Ясно же, что про шлюх. — и принялся сосредоточенно цедить очередную кружку эля.

Постепенно наваждение развеивалось, и атмосфера веселья вновь робко заглянула в трапезный зал. А затем и вовсе прочно обосновалась, придя на смену приступу щемящей грусти. Смех, крики и танцы ударили с неистовой силой, а ручеек желающих уединиться со сговорчивой девой вырос до полноводной бурлящей реки.

Радремон как раз подумывал пойти подышать перед сном свежим морским воздухом и обдумать планы на следующий день, как к его столику подошел орк, заказывавший песню для сирены. Тот не стал долго юлить и выпалил на одном дыхании:

— Радремон фор Корстед? Нефритовая Госпожа приглашает тебя для беседы.

Глава 11

Не став откладывать в долгий ящик, Радремон двинулся в гости к правительнице Города Тысячи Улыбок. Видимо она уже достаточно оправилась от полученных в сражении с Королем Моря травм. Да и маркиз, в любом случае, подумывал с ней пообщаться. А чуть раньше или чуть позже — особого значения не имело.

Спата, естественно, увязалась за фор Корстедом. За проведенное в Киолае время они облазили уже каждый угол в поисках Травмарука с гарпией и не могли упустить возможность посетить элитнейшее заведение города.

Бордель являлся помпезным трехэтажным особняком с колоннами, балюстрадами, искусным резным аттиком и множеством других элементов архитектурного зодчества, тем не менее гармонично сочетавшихся друг с другом.

Даже Маруан фон Кацверт без тени сомнений поменял бы свое родовое поместье на этот дворец.

Глост баан Сатор определенно привыкла жить на широкую ногу.

Вход охраняли рослый полуорк с ятаганом монструозного размера и угрюмый минотавр без какого-либо оружия на виду. Оба примерно четвертого ранга. Интересно, где они были, когда их хозяйку поливал кислотой залетный монстр? Играли в триксли? Или полировали друг другу клинки?

Впрочем, Радремона это не особо заботило.

Не удостоив караул вниманием, он уверенным шагом направился к дверям, но мускулистая парочка неожиданно заступила ему путь.

— Проход разрешен только лидеру. — угрожающе промычал минотавр, глядя на спату сверху вниз. — Остальные ждут здесь.

— Слышь, телятина. — набычился Банарв, задрав голову. — Иди найди себе сиську или заткни пасть чем-то более привычным. Пока я из тебя отбивную не сделал.

Минотавр, расставив руки, шагнул вперед, как неожиданно уперся грудью в острие шпаги. Но хуже всего, что он даже не увидел, как этот хрупкий черноволосый люд ее выхватил. Тот разве не должен быть магом?

— Мы зайдем вместе. — с ледяным спокойствием заявил маркиз. — Разница будет лишь в том, станет у вашей хозяйки на двух бездарей меньше или нет.

— Вот это дело, бо… Молчу-молчу! — оборвала себя Бешеная, радостно доставая ножи. — Мой, чур, левый. Иди ко мне, сладенький!

Обстановка накалилась, и жизнь упертых мордоворотов отсчитывала последние секунды, как дверь за их спинами распахнулась, и из нее выпорхнула Треск. В коротком обтягивающем платье цвета крови и в полупрозрачных митенках до середины плеч она выглядела совсем не так, как на поле боя. Однако, одного ее властного взгляда, подкрепленного коротким приказом, хватило, чтобы охранники тут же расступились в стороны.

— Прошу за мной. — кивнула она спате, ни словом не обмолвившись на счет их непритязательного внешнего вида.

Отряд уже практически зашел внутрь, как угрюмый полуорк, глядя исподлобья, процедил сквозь зубы:

— Проходи, не задерживайся.

На что Банарв с Бешеной переглянулись и разразились потоком безудержного смеха, едва не надорвав животы. Кто бы мог подумать, что подобное чувство дежавю посетит их за тысячи верст от родного Ахалдаса.

Оружие у спаты никто не забирал (а какой смысл, если из кармана всегда можно достать новое?), и, миновав гардероб с услужливым лакеем, они очутились в главном зале.

Тот поражал своим богатством и великолепием.

Атлас, парча, бархат, метровые зеркала, позолоченная лепнина, шкуры зверей и монстров — все выдержанное в нежных полутонах, создававших приятную интимную атмосферу. Нос щекотал легкий аромат благовоний, смешивавшийся с