запахом свежих фруктов и благоуханием прелестных дев, словно дивные бабочки порхавших от одного клиента у другому. И у каждого на лице застыло выражение сладостной неги.

— Мать моя отец… — восхищенно прошептал Банарв, отчаянно пытавшийся собрать в кучку разбежавшиеся во все стороны глаза.

— Слюни подотри, бородатенький. — усмехнулась Бешеная. Но даже ее поразила необыкновенная красота обитавших под одной крышей жриц продажной любви.

Неудивительно, что некоторые аристократы проматывали тут целые состояния, а потом в отчаянии бросались с утеса, лишенные возможности и дальше чувствовать себя королями целого мира. Глост с упорством талантливого ювелира выбирала самые перспективные драгоценные камни, а потом лично ограняла их, передавая накопленные за века навыки ублажения мужчин.

И власть ее явно простиралась далеко за пределы потерянного в океане архипелага.

По крайней мере, в дальнем углу, окруженный целым цветником красавиц всевозможных рас, сидел никак не меньше, чем эльфийский князь.

А юноша, зарывшийся лицом в пышную грудь девушки-пантеры, судя по количеству драгоценностей, являлся наследным принцем отнюдь не маленькой страны.

Радремон никогда бы не поверил, что владелец подобного заведения не извлечет максимум пользы из своего положения.

Не успели глаза маркиза привыкнуть к таинственном полумраку, как к нему уже прильнула миниатюрная чаровница из расы речных троллей. Ее нежная светло-голубая кожа на ощупь могла дать фору тончайшему шелку, движения завораживали плавностью и текучестью, а на лице блуждала загадочная улыбка, обещавшая наслаждение, недоступное простым смертным.

— Остынь, Наноа. — спокойно осадила ее Треск, видя что фор Корстед не поддался искушению. — Он к Госпоже.

Лазурная дева отскочила от Радремона, как от огня, но уже в следующий миг прижалась к Налланномому, нежно поглаживая его щупальца. Свое дело Наноа знала безукоризненно.

— Украду ненадолго вашего лидера. — Треск обворожительно улыбнулась спате, беря маркиза под руку. — Чувствуйте себя, как дома. Но не забывайте о приличиях.

— Отдохните как следует и ни в чем себе не отказывайте. — в пику ей распорядился фор Корстед, усмехнувшись. — Веди, ушастая.

— Вот такой приказ мне по душе! — хохотнул Банарв, хватая за задницу проходившую мимо куртизанку. — Эй, девка, эля мне принеси холодненького! И есть в этом логове разврата нормальные бабы? Чтоб с бородой!

Радремон не знал, сможет ли «Нефритовый Рай» удовлетворить специфические потребности дварфа, но его это не сильно и заботило. Он шел по коридорам рука об руку с горной эльфийкой, минуя множество закрытых дверей. Из-за одних доносились преисполненные сладострастия стоны, другие же надежно хранили секреты своих обитателей. Возле парочки даже стояли вуайеристы, прильнувшие к специально проделанному отверстию и ублажавшие себя самостоятельно.

Ассортимент услуг явно не ограничивался одним лишь обществом прелестных дам. Лучшее заведение Города Тысячи Улыбок заботилось о различных прихотях своих клиентов.

— От них проблем не будет? — решила спросить Треск, ведя маркиза вверх по изогнутой лестнице с резными перилами.

— Будут. — не стал скрывать фор Корстед. — Особенно от одной любительницы заляпать кровью себя и все в радиусе видимости.

— Что ж. — ни капли не смутилась Треск. — Мы проводим твою дроу в подвальные комнаты. Она найдет там себе пару подходящих игрушек.

— Ничуть не сомневался в ваших возможностях. — хмыкнул Радремон, представив Ксинс в роли палача в застенках. — Но в подвал лучше отвести светлую. А к горной не подпускать мужчин. Иначе ее сестра найдет себе игрушки прямо в общем зале.

Волшебница вполголоса выругалась, подошла к стоявшей возле вазы с водой горничной и что-то быстро зашептала той на ухо. Выслушав указания, служанка заметно побледнела и тут же умчалась, цокая каблучками по каменному полу.

Похоже замечание маркиза пришлось весьма кстати.

Путешествие по особняку продлилось не слишком долго, и уже скоро фор Корстед стоял перед высокими двойными дверями, украшенными замысловатым орнаментом. Перед тем как уйти, Треск дала Радермону последнее напутствие:

— Советую в разговоре не касаться ее внешности. Особенно… — она жестом очертила область вокруг лица. — Впрочем, сам разберешься.

— Да уж справлюсь как-нибудь. — ухмыльнулся маркиз, толкнув дверь.

Фор Корстед оказался в просторном помещении, резко контрастировавшем с остальной обстановкой борделя. Здесь не осталось места чувству интима или таинства, а в цветах преобладали белый мрамор и никому не нужное в этом мире золото.

Кроме того, практически каждый свободный участок стен покрывали десятки картин, изображавших все подряд. От широкомасштабных батальных полотен, до крохотных портретов и натюрмортов.

Весьма впечатляющая коллекция.

И один ее элементов как раз внимательно изучала хозяйка борделя и всей Киолаи — Глост баан Сатор.

Ее распущенные каштановые волосы ниспадали на полностью закрытое длинное платье цвета мокрого угля, а левую половина лица скрывала изящная металлическая маска, украшенная причудливыми узорами. При этом на виду оставался заплывший бельмом глаз. Атака монстра не прошла бесследно. Но хотя бы ухо воительнице удалось восстановить, пусть то и имело чересчур бледный оттенок.

Глава 12

— Отлично выглядишь. — вместо приветствия произнес Радремон, будто специально проигнорировав совет Треск. — Эта маска тебе весьма к лицу. Такая… женственная.

Глост повернулась к маркизу, и ее уцелевший глаз сверкнул, словно искра в золе потухшего костра.

— Я убивала и за меньшее, герой. — сквозь зубы процедила она, невольно потянувшись к поясу, где могло бы висеть оружие.

Фор Корстед скривился, как от кислого лимона.

— Ответный укол засчитан. — сказал он, делая пару шагов вперед. — Останемся при своих. Ты не красавица, я не герой. Зачем звала?

Радремон изобразил нарочито-учтивый поклон, а эльфийка на пару мгновений замерла, прикидывая оценить последнюю фразу, как признание ее правоты или как очередное оскорбление.

— Ты еще более дерзкий хам, чем мне докладывали. — проговорила дроу, но, тем не менее, на отрытой половине ее лица мелькнула благосклонность.

— Так ты мной интересовалась? — улыбнулся маркиз. — Весьма польщен.

— Трудно не заинтересоваться незнакомым