взял и на автомате, как видел в кино, произнес: «Служу Советскому Союзу, товарищ Генеральный Секретарь».

Все заулыбались. Брежнев одобрительно похлопал Егора по плечу: «Служи, кандидат. После первенства Союза, посмотрим, какой ты мастер».

Все немного выпили. Все, кроме Егора. Брежнев не настаивал. Алкоголизм дочери заставил пересмотреть взгляд на право человека не пить. Он уважал таких людей, но сам мог по чуть-чуть выпить. Спросил Егора, где жена и дочка. Тот ответил, что они с Варенькой поехали по магазинам.

Брежнев одобрительно кивнул. Он знал отца Вареньки еще с войны и саму ее тоже с маленьких лет. Они соседствовали по дачам в Крыму, еще тогда, когда он не был Генеральным.

Разговор шел дальше, зашел об охоте и Брежнев пригласил Егора на охоту. Тот согласился, сказав, что если жена отпустит. Все опять улыбнулись. Жены были святое. Лишь по лицу Чубарова промелькнула тень – Галину он любил, но для нее были важнее артисты и гулянки. Брежнев это заметил. Похлопал зятя по плечу и сказал: «Выправим. Знаешь, какая у Егора жена. Мировая. Вытянет нашу Галку на свет».

Чубаров кивнул. Брежнев перевел разговор на другое, и они в хорошей компании просидели еще несколько часов.

Глава 6 Маришка и Варенька. Магазины. Заседание Политбюро.

Варенька заехала за Маришкой в десять утра. Они хотели попасть в ГУМ, там в закрытой секции, должны были быть привезены немецкие и английские вещи для девочек и мальчиков. Можно было просто погулять по отделам.

У Вареньки был пропуск. У Маришки нет. Пока нет.

Маришка обходила, гуляя с коляской окрестные магазины. Ее удручил ассортимент и организация торговли.

Она захотела купить сметаны. Сметана продавалась на развес. В банки. Стеклянные банки. Отстояв очередь, она получила. Выданный на клочке бумаге текст с весом. Пошла к кассе. Отстояла очередь. Вернулась. Сметану ей выдали без очереди.

Она захотела масла. Отстояла очередь. Заказала вес. Взяла у неулыбчивой, безвозрастной тетушки. Бумажку. Потом пошла к кассе. Смяла бумажку и выкинула ее в урну.

Больше в магазины она не заходила. Еду им доставляли из знакомого ресторана. Егор, став за эти дни постоянным клиентом ресторана, договорился с директором. Еду доставляли им каждый день. Три раза на дню, но Маришка начала уставать. Ей хотелось сготовить что-то самой. Котлетки, бурщик, да яичницу, наконец.

Подруги посоветовали нанять домработницу и водителя. Водителя они нашли сразу. Тихий, неприметный мужчина из средней полосы России. Не пьющий по контузии в ту войну, муж одной из домработниц ее подруг, то ли Верочки, то ли Катечки.

С домработницей пришлось помучиться, но и она была найдена. Аккуратная деревенская баба без возраста, оказалась то ли сестрой, то ли теткой их водителя. Готовила просто, но хорошо. Убиралась тоже просто, но после нее было чисто.

Но Маришка задумалась. Она не может организовать без мучений доставку продуктов домой в центре Москвы. Если в центре Москвы нет самого необходимого, то как такая страна может еще как-то держаться?

Вопрос был задан и ответ найден. Было все. Только надо было просить. Знакомиться, унижаться. Любой мясник, любой швейцар, любая парикмахерша чувствовали себя незаменимыми и важными людьми.

А еще лучше было иметь такой пропуск, как у Вареньки.

Но Спецотдел ее не впечатлил. Галина встретилась с ними в отделе. Ей было особо ничего не нужно, и она наблюдала. Равнодушно скользнула Маришка, после Тайских фруктов по хорошим, но не отличным фруктам. Без удивления посмотрела на бананы. Взяла, с толком выбрав киви. Морепродукты она оценила, но не накинулась.

Одежду выбирала придирчиво. Взяла шарфик и более ничего. Ни хрустальные люстры, ни хрустальные вазы, ни сахарницы с конфетницами ее не впечатлили.

У ее отца в доме подвал был отведен под них. Выбивающиеся из дворцового стиля они не смотрелись. Маришка вздохнула. Приличный, дорогой супермаркет наших дней в любом областном городе. Одежды для детей выбор был, но не большой. Любой сетевой магазин предоставлял больше.

Варенька радовалась. Маришка грустила. Галина размышляла. Она понимала, что в чистом воздухе, отсутствии машин кроется, не только благо, но и зло. Зло коррупции, зло дефицита и нищеты.

Она ждала свой час, и он настал.

Леонид Ильич думал над словами Маришки. Он открыл Ленина. Открыл Сталина. Открыл докладные КГБ и идеолога Суслова.

Нигде он не нашел слов, что при социализме у детей должна быть грязная опа.

Он перечитал. Нет, таких слов не было. Задумался. Написал текст. Отдал референту. Тот напечатал, Леонид Ильич подправил. Потом подписал исправленный вариант и попросил разослать всем члена Политбюро.

Заседание он назначил на следующий день. На 11 утра.

Телефонный звонок застал Маришку в ванной. Она набрала теплой воды и пока Джулька была под присмотром няни, которую они тоже наняли, она решила сделать себе день спа. Вежливый референт поинтересовался планами Маришки и пригласил ее в Кремль. На завтра. На одиннадцать.

Маришка поинтересовалась: «А чего, собственно?». Ей ответили, что это личная просьба Леонида Ильича. Отказывать Маришка не стала.

Выбрала платье, потрясающего синего, со стразами цвета. Выбрала помаду, накрасила в синий же цвет ногти. Надо было делать мелирование, но у нее уже не было времени.

Мужу о встрече она сказала, но тот, готовился к первенству Союза, и одобрил поездку, особо не слушая. Первенство Союза должно было стартовать через две недели, и Егор представлял Москву.

Наутро Егор ушел на тренировку. Маришка Надела платье. Оно было чуть узковато, она поправилась после беременности, но идеально подчеркивало ее фигуру. Ноги, груди и ровную шейку.

Выбрала драгоценности и к десяти попросила подать машину. Она поехала на своей. Егор решил прокатиться в метро.

Машина выехала на Арбат и поехала в сторону Кремля. Проехав по Красной площади, они ненадолго остановились перед закрытыми воротами одной из башен.

Пропуск был заказан, и они проехали внутрь. Машина остановилась перед крыльцом Большого дворца, которое Маришка видела только на иннагурации Президента. Ее встретили и проводили в приемную перед кабинетом заседаний Политбюро.

В приемной кроме нее была Галина. Она сегодня была скромна и одета в черный брючный костюм. Но костюм только казался скромным. Это была Коко Шанель. И модель была последней коллекции. А за бриллиантовую брошь, можно было бы купить домик на берегу моря. Но брошь никто не продавал, а домик у Галины и так был. И у моря тоже.

Она приветственно обняла Маришку. По-женски, но опять без зависти, оценила наряд и предложила присесть рядом.

Политбюро