войны. Поначалу бои шли постоянно, но в последние несколько лет кадошим встречались редко — настолько, что ее Орден сомневался, не были ли эти существа доведены до полного исчезновения в Изгнанных Землях.

Пока не еще вымерли.

Пока Сиг смотрела, кадошим вонзил нож в живот пленника, из зияющей раны брызнула кровь и свернувшиеся внутренности. В воздухе резко запахло кровью и раскаленным металлом, когда человек закричал в агонии, перекрывая судорожные крики толпы.

Затем Кадошим увидел Сиг и теневые фигуры ее спутников позади нее. Их взгляды встретились, и песнопения в зале заглохли и утихли.

Кадошим направил свой блестящий от крови нож на Сиг, лица повернулись.

Убить их, — прохрипел Кадошим.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

БЛЕДА

Бледа стоял на стенах Драссила, глядя на оружейное поле внизу. Здесь тренировались всевозможные воины, обучаясь владению копьем, луком и мечом, а также другим приемам.

"Стратегия, так они это называют", — сказала его подруга Джин, указывая на стену из щитов, образовавшуюся в центре поля. Она тоже была подопечной Бен-Элима — ее взяли в тот же день, что и его. Это было достаточным основанием для дружбы.

Трусость — вот как я это называю, — продолжала она, склонив голову набок и рассматривая воинов далеко внизу. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, а резкие черты щек и слегка вздернутый нос напомнили Бледе о парящем ястребе, который был знаком ее клана. Воин должен стоять один против другого, будь то с луком, копьем или клинком. Это мастерство, это честь. Но не это! Прятаться за своим оружием, прятаться за деревом и железом!

Бледа хмыкнул, переведя взгляд со стены щита на фигуру конного воина, скачущего галопом с поднятым копьем и набрасывающегося на соломенного человека. Барабан копыт донесся до Бледы, и один его звук будоражил кровь, даже если лошадь была огромным, мускулистым зверем, настолько далеким от быстрых и выносливых пони, на которых он вырос, насколько он отличался от великана.

Ах, скакать по травянистым равнинам, не видя перед собой ничего, кроме ветра и неба. Воспоминание о том, как он делал именно это, заполнило его разум. Это было тусклое, блеклое воспоминание, более ценное для Бледы, чем золото, серебро или драгоценные камни. Он на мгновение закрыл глаза и сосредоточился, почти ощущая ветер, хлещущий его по лицу, почти слыша далекое эхо своего смеха, смешивающегося с смехом его брата, который ехал рядом с ним в тот давний день.

Алтан.

Прежде чем он успел сдержаться, в его голове промелькнул другой образ. Отрубленная голова его брата в грязи, выпученные глаза, высунутый язык. Усилием воли он отогнал это воспоминание, загнал его в затененную дыру в своем сознании и сделал длинный вдох, как будто он закончил какую-то физическую нагрузку.

'Они трусы, да?' сказала Джин, явно наслаждаясь своей речью против воинов Драссила и желая получить поддержку Бледы в этом вопросе. Они не часто оставались наедине, чтобы вот так говорить, всегда кто-то был рядом, учил или присматривал за ними. Даже сейчас они должны были быть с мастером-краеведом и усердно изучать свои письмена. Вместо этого они тайком пробрались на стены Драссила, найдя свободное место между стражниками, несущими вахту.

"Их пути странны и не имеют чести", — сказал Бледа, и, по правде говоря, многие из путей Бен-Элима все еще казались ему такими, даже после пяти лет жизни среди этих людей в качестве их подопечных. Но Бен-Элим и их союзники были не только этим. Многое из того, что раньше казалось странным, теперь имело гораздо больше смысла.

И они не трусы, как бы не хотелось согласиться с Джин в этом вопросе. Но Бледа оставил свое мнение при себе, как он часто делал. Я не буду спорить со своим единственным другом, самым близким человеком в этой странной стране.

По правде говоря, Джин должна была быть его врагом. Пока Бледа не был похищен Бен-Элимом в тот темный и далекий день, Джин была его врагом: дочь и наследница владыки Черена, клана, с которым люди Бледы сражались в день прихода Бен-Элима. Формально между Бледом и Джин существовала кровная вражда, поскольку отец Беды был убит людьми клана Джин, а в ответ старший брат Джин и наследник клана Черен был убит Сираком. Но теперь, в течение пяти долгих лет, все, что у них было, — это они сами, каждый из которых служил для другого неким непрочным мостом к дому.

Треск стрел, вылетающих из луков, отвлек его взгляд от скачущего коня, и он успел увидеть, как задрожали соломенные мишени, когда выпущенные стрелы попали в цель. Даже Бледа не смог удержаться от того, чтобы не скривить губы в усмешке.

Большие длинные луки из ясеня или вяза. Как можно натягивать тетиву или стрелять из такого лука со спины лошади?

Он видел, как один лучник поздравлял другого, хлопая по плечу.

Несомненно, считая, что они очень искусны. Я попадал в такие мишени, когда мне было восемь лет. А когда в бою случается такое? Когда враг стоит на месте, пока ты тщательно прицеливаешься?

Он с отвращением покачал головой, и Джин усмехнулась, увидев это.

'Они не сравнятся с Череном, — сказала она, проследив за его взглядом, — и даже с Сираком, — добавила она с легкой улыбкой.

Однако они победили оба наших клана", — пробормотал Бледа.

Джин нахмурилась. 'Они застали их врасплох', - проворчала она.

Да, это так. Но в их победе было нечто большее, чем неожиданность. Я был там. Я видел это". Он никогда не забывал напоминать ей об этом факте, что давало ему небольшое преимущество в разговорах о доме.

'И все же, если бы наши кланы были готовы и держались вместе', - сказала Джин, выпятив подбородок.

Да, возможно, — согласился Бледа, хотя и не был в этом уверен.

'Как и они, когда мы вернемся домой и будем править нашими кланами'. Она ухмыльнулась.

'Именно так', - ответил он, скрывая сомнения в своем сердце.

Бледа отвернулась от оружейного поля и уставилась на стены Драссила. Высоко над ним ветви великого дерева дугой раскинулись над равнинами, окружавшими древнюю крепость, освещая луговую траву солнечным светом и тенью. Равнина к западу была покрыта кирнами, тысячи их, курганов из покрытого мхом камня, воздвигнутых над теми, кто пал в день прихода Бен-Элима, в день поражения Кадошим. Через их центр проходила дорога к воротам Драссила.

Дорога, за которой следят мертвые, подумал Бледа.

Вдали лес огибал Драссил: древний Форн, хотя его деревья вырубали и прореживали уже более ста лет,