– Ну и ну! Сюда, должно быть, приходят позабавиться служащие похоронного бюро.

Девушка ничего не сказала. Дон видел лишь ее гладкие волосы. Она позволяла тискать себя, уткнувшись носом в галстук, и ничто, казалось, не могло бы ее разговорить.

Сделав еще круг по площадке, Дон начал снова:

– Я не хотел бы вам мешать спать, можем постоять и отдохнуть.

Партнерша отстранилась, в ее взгляде промелькнуло любопытство. Он мог бы воспользоваться этим, чтобы заглянуть в декольте, однако был слишком воспитан для этого и быстро отвел глаза. Черные, окруженные тенями глаза девушки выражали лишь презрение и усталость.

– Что, Джек, полежать захотелось? – спросила она холодно и резко.

– Конечно, – согласился Дон. – Но если для вас это слишком быстро…

– Если вам не нравится моя манера танцевать, вы знаете, как надо поступить, – сказала она, еще более распаляясь.

Внезапно перейдя с английского на итальянский, Дон воскликнул:

– Как мне поступить, я знаю, но тут не совсем подходящее место.

Досада, раздражение и усталость внезапно исчезли с лица девушки. Ее взгляд оживился, красные чувственные губы раздвинулись в улыбке.

– Как вы узнали? – удивленно спросила она. – Вот уже почти год, как никто со мной не говорит по-итальянски.

– Я экстрасенс, – с улыбкой заверил Дон.

– Вы просто пьяны, – ответила девушка и надула губки.

– Вот это мысль! Что, если мы прекратим ненужное топтание и придумаем, чем сможем заняться в другом месте?

– Как хотите, но в любом случае это будет стоить вам фунт в час.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил ее Дон. – Я набит деньгами. Что вы хотите?

Она заказала неизменную бутылку шампанского, а Дон вторую порцию виски. Когда напитки были оплачены, он спросил, откуда она родом.

– Я родилась в Неаполе, – сделав глоток, сказала девица, – и вышла замуж за американского солдата, который привез меня в Лондон. Мы прожили не более двух недель, как он перевернулся в такси и умер от испуга.

– Скверная история, – посочувствовал Дон.

Она пожала плечами:

– Ничего интересного не было. Я была довольна, что от него избавилась.

– Вы вышли замуж совсем молодой?

Она засмеялась.

– В пятнадцать лет. В доме у нас было восемнадцать человек, – миленькая семейка! – а жили мы в четырех комнатах. Я была счастлива удрать из дома. – Она улыбнулась. – Вы же американец, да? И где это вы так научились говорить по-итальянски?

– Мой отец провел во Флоренции почти всю свою жизнь. Как вас зовут?

– Зовите меня Джиной.

Они принялись говорить о Неаполе. Она, очевидно, редко встречалась с земляками и сейчас вовсю изливала душу. Когда они выпили половину бутылки и вид у нее стал достаточно доверчивый, Дон неожиданно спросил:

– Кстати, а как поживает Эд?

Джина продолжала улыбаться, но взгляд ее заметался. Через несколько секунд на лице опять появилась прежняя бесстрастная маска.

– Что вы о нем знаете? – спросила она.

– Хочу с ним поговорить и повсюду разыскиваю. Где он?

– Почему вы думаете, я знаю? – Джина протянула руку за сумочкой. – Мне нужно идти, нет времени сидеть с вами долго.

– Не спешите, – улыбнулся Дон. – Я хочу сделать Эду предложение. Срочно. Для того, кто мне укажет, где он, есть пятьдесят фунтов в качестве благодарности.

Ее глаза снова оживились.

– Вы хотите сказать, что я получу пятьдесят фунтов, если скажу, где он находится? – спросила она, глядя на него в упор.

– Я дам вам пятьдесят фунтов, клянусь, – ответил Дон. – Мне нужно знать, где его найти.

Она провела языком по губам, продолжая внимательно рассматривать Дона.

– Без обмана? Если бы у меня появились пятьдесят фунтов, я могла бы вернуться в Неаполь.

– Покажите мне, где находится Эд, и вы сможете вернуться домой – это я вам обещаю.

– Я не видела его уже три недели, но думаю, что знаю, где он. Когда вы принесете деньги?

– Часа через два.

– Идет. Приходите в час в казино. Я не могу уйти отсюда до полуночи, и мне надо удостовериться в том, что он там, где я думаю.

– Итак, вы согласны?

– Я соглашусь на все что угодно ради того, чтобы вернуться домой! – воскликнула Джина.

– Он вам о чем-нибудь рассказывал?

Она отрицательно покачала головой.

– Разыщите его, но не говорите обо мне. Это очень важно.

– Неужели вы думаете, я предупрежу его! Я еще с ума не сошла. Эд – опасный тип.

Был почти час. Согнувшись под непрерывным дождем, Дон быстро и решительно шагал по Олд-Кромптон-стрит, слыша за собой легкие шаги Гарри. Дон обещал, что не будет вмешивать в это дело полицию, но встречаться один на один с Шапиро ему не хотелось.

– Девушка может и не знать, где прячется Шапиро, но ей нужны деньги, и тогда она попытается сыграть со мной шутку. Тогда придет твоя очередь. Не показывайся, но будь готов меня выручить, если дело обернется плохо, – велел он Гарри.

Силуэт казино возник из темноты. Дон быстро оглянулся и сделал знак Гарри не идти больше за ним. Тот нырнул в тень каких-то ворот и исчез. Довольный тем, что он добрался до казино, Дон посмотрел на часы. Без пяти час. Джины не видно. Он расстегнул плащ, стряхнул капли воды, потом закурил сигарету, прислонился к стене и стал ждать.

Выкурив две сигареты, Дон стал прохаживаться по защищенной от дождя части тротуара. Дон сделал не меньше ста шагов. Четверть второго… Он решил подождать Джину еще минут пятнадцать, а потом подумать, что делать дальше. И снова зашагал взад и вперед, слушая, как дождь стучит по карнизам. На память пришли слова Учелли о том, что Шапиро опасен. Если он заподозрил, что Джина хочет его выдать… Дон опять посмотрел на часы. Половина второго. Он оглядел пустынную улицу и пересек дорогу, чтобы присоединиться к Гарри, стоявшему под прикрытием арки ворот магазинчика.

– Похоже, что она не придет, Гарри, – сказал он. – Это беспокоит меня. Кажется, у нее возникли неприятности.

– Вы знаете, где она живет, сэр?

– Нет, но можно попробовать выяснить. Оставаться здесь не имеет смысла. Надо пойти во «Флорида-клуб». Возможно, там нам подскажут, где ее искать.

Они вновь зашагали под дождем по направлению к Фосс-стрит. Неоновая вывеска клуба все еще полыхала в ночном тумане, отбрасывая на мокрый асфальт кровавые блики.

– Подожди меня здесь, – прошептал Дон. – Попробую что-нибудь разузнать.