Глаза полицейского сузились до размеров трещин на коллекционном китайском фарфоре, он весь съежился, встал со своего стула, подошел к Олегу сзади и нажал пальцем на какую-то точку на шее. Жуткая боль пронеслась по всему телу, в глазах потемнело, а в легкие как будто закачали ядовитого газа. «Вот так новость, — мелькнуло в голове. — За пытки я платить не собирался!»

— Белая собака! — завопил тем временем полицейский неожиданно пронзительным голосом. — Он думал травить наш свободный народ своими наркотиками! Наживаться на наших людях! Никаких тебе адвокатов! И никаких звонков! Ты мерзкий, опасный тип, и с тобой теперь поговорят на языке истинного правосудия!

— Повторяю вам, — едва выдохнул Олег, собравшись с силами, — кокаин не мой. Но я могу предоставить вам данные персоны, которой принадлежат эти наркотики. («Доигралась, моя дорогая. Придется и тебе отдуваться».)

Он полез в карман и стал вытряхивать все, что там было. Нашлась! Бумажка с ее телефоном. Дрожащими руками он развернул белый маленький листок и прочитал буквы, которые тут же поплыли перед глазами:

Химчистка «Диана»

Жилетка кроличья. Потертости. Множественные пятна.

Сухая чистка. Без претензий.

Приемщик: Клопова Валентина Ивановна.

Впервые в жизни ослепительно успешный Олег Кладковский почувствовал себя именно так. Потертой кроличьей жилеткой. С пятнами.

* * *

Потом у него отобрали все, что нашлось в карманах, сняли ремень, вытащили шнурки из дорогих итальянских ботинок и впихнули в камеру, где удивительным образом умещалось огромное количество потных одинаковых тайцев. Они тут же все одновременно затрещали на своем языке, стали рассматривать Олега, удивленно щелкая языками, а некоторые тянулись потрогать за рукав. «Ничего страшного, — успокаивал он себя, — сейчас мне устроят аттракцион с подземным ходом, выпиливанием решеток или даже побег по реке с крокодилами. А что? Отменное развлечение. Спокойно. Просто игра-бродилка наяву. Только странно, что тот парень ночью меня не предупредил».

Но бесконечные липкие часы лениво тянулись, а с Олегом ничего не происходило. Никто не предлагал план побега и переход на новый уровень игры. Спокойствие постепенно улетучивалось, у него ужасно разболелась голова, и нестерпимо захотелось пить. Заключенные то и дело устраивали потасовки, таскали друг у друга вещи и вопили что есть сил. В камере была жуткая духота, но пить воду из ржавого крана Олег поначалу опасался. Потом все-таки не выдержал и пробрался сквозь толпу к раковине.

Не успел он открыть кран, как руку обжег удар тонкой кожаной плеткой. Персонаж, стоящий перед ним, вполне мог отличиться в каких-нибудь «Звездных войнах». От уголка перекошенного рта уходил вниз уродливый шрам. Лицо было все в пятнах и оспинах, а узкие глаза горели звериным огнем.

— Захотел попи-ить, — протянул он. — Смешной белый. А ты спросил Ченга? А? Только Ченг знает, кому когда пить! Для белых вода оч-чень дорога-ая…

— Что вы хотите? — Олегу нравилось здесь все меньше и меньше. Играть в героя стремительно расхотелось.

— Денег. Или сигарет. Или, может, ты привез с собой журнал с белыми тетками. А? Хи-хи-хи…

— Хи-хи-хи! — подхватили десятки голосов.

«Понятно, — подумал Олег, — он вожак у этих мартышек».

— Я могу отдать вам пиджак, — попробовал он.

— На что нам пиджак? Здесь от жары и голые дохнут. Особенно белые, хи-хи-хи…

«Ну все. Мне надоело. Поиграли, и хватит. Пусть мне вызовут такси и сделают ванну. Развлечений на этом достаточно», — подумал Олег и сказал:

— Тогда спасибо. Я обойдусь без вашей воды.

Он подошел к двери и принялся колотить в нее изо всех сил. Заключенные замерли. Минут пять ничего не происходило, потом с той стороны загремела задвижка, и в окошке показалась физиономия женщины, по виду шведки. Олег обратил внимание, что надзирателями в этой тюрьме были практически одни женщины.

— Зельда! Зельда! — зашептали тайцы.

— Простите, — начал Олег. — Не могли бы вы принести мне воды?

— Чего? — рявкнула шведка. — Прием пищи закончился четыре часа назад. Следующий будет утром.

Окно захлопнулось. Олег вскипел:

— Откройте немедленно! — закричал он. — Я должен позвонить в отель «Снежная кошка»! Я сейчас там сплю!

— Куда? — захохотала охранница за дверью. — Да ты, парень, товар свой не только возил, ты его, видно, и сам хорошенько попробовал!

Олег был близок к отчаянию.

Он промаялся еще несколько часов, потом все-таки сменял пиджак и рубашку на несколько глотков мутной воды. Но унижения перед Ченгом были не самым страшным испытанием той ночью. Вечером изо всех щелей полезли огромные клопы, которые безжалостно впивались в кожу, а липкий пот струился по вискам и между лопаток. Олег не узнал бы сам себя, если бы ему дали зеркало. Хотелось пить и спать. Наконец ему удалось забыться тревожным сном, прислонившись к стене, но почти в ту же минуту его разбудили жуткие крики. Заключенные затеяли мордобой. Маленький таец, сидящий с Олегом рядом, схватил его за руку и потащил за собой под нары. Оттуда они наблюдали, как открылась дверь, в камеру ввалились охранники и растащили всех, ловко успокоив при помощи резиновых дубинок.

— Вы сами выбрали себе наказание, — завопил напоследок полицейский, который допрашивал Олега. — Завтра с каждым из вас лично побеседует Ким-ку-до!

Звенящая тишина повисла в камере после этих слов. И только в углу тонко и пронзительно завыл Ченг.

— Кто такой Ким-ку-до? — спросил Олег у своего соседа, который всхлипывал, спрятавшись под тряпкой из мешковины.

— Ты самый счастливый белый, что никогда не встречался с Ким-ку-до, — запричитал тот. — Страшно, страшно, стра-ашно…

— Он что, такой садист? Он всех бьет?

— Лучше быть битым, чем встретиться с Ким-ку-до, — продолжал хныкать сосед. — Это страшный человек. Его сила сильней, чем сто великанов горы Килимундо! Ким-ку-до может раскрыть все преступления, ему никто не сможет соврать. Ким-ку-до знает колдовство. Страшную магию! На шее у него всегда шарф цвета огня. Никогда не снимает его Ким-ку-до! Никогда! Он в секунду сложит из него человечка — тебя, и станет втыкать в него иголки. И ты будешь никто! Ты пропал! Ты не хозяин сам себе! Нет страшней этой пытки. Все сознаются во всем, когда перед ними Ким-ку-до. И его шарф… Ой! Ой! Ой!

— И что потом? — шепотом спросил Олег.

— Ким-ку-до сломает тебя! Любого может сломать такая сила. Самый страшный преступник страны бросил душегубство и пошел на ткацкую фабрику плести коврики. Коврики! А что же будет с нами! Горе, горе, горе…

Под завывания соседа Олег то ли провалился в сон, то ли потерял сознание.

* * *

Утром чуда не произошло. Олега повели на допрос к Ким-ку-до.