- Я говорил с ОрКолином, разговор был предельно откровенным и он касался вас, мисс Ваерти.

На этом Арнел с трудом сдержал рвотный позыв, но сдержал, хоть и заметно побледнев лицом.

- И вас, лорд Давернетти, ждет примерно то же самое, если вы не прекратите весь этот фарс с желанием на мне жениться, - словно ни к кому не обращаясь, и будто ни на что не намекая, произнесла я.

- Анабель, дорогая, немного снотворного и ваше тело в полном моем распоряжении до самого утра, - елейным тоном отозвался Давернетти.

Я не удержалась от очень коварной улыбки.

- Плюс «Зимние фиалки», - добавил полицейский.

Улыбаться я перестала. М-да. Не весело.

- «Зимние фиалки» помогут? - мгновенно проявил интерес лорд Арнел.

- Тебе уже ничего не поможет, заклинание стабилизировано на твоей ауре, - с готовностью уведомил его лорд Давернетти.

Теперь не весело в этом кабинете было уже двоим.

- Лорд Арнел, будьте так любезны, переходите к делу, если быть предельно откровенной, то присутствие лорда Давернетти лично мне уже осточертело! - не сдержалась я.

Несколько секунд молчания и сказанное предельно холодно:

- Речь шла о том, как быстро герцог Карио осознает, что причина срыва его плана – вы, и проделанная вами работа над моими способностями, возможностями и контролем.

Мне было не слишком приятно осознавать, что оборотень был настолько откровенен с лордом Арнелом, но что есть, то есть.

- Я полагаю, уже осознал, - вновь глядя на свои перчатки, мрачно произнесла я.

После некоторого размышления, добавила:

- Вероятно, заподозрил неладное при попытке убить леди Арнел, вашу кузину, потому как… у меня есть некоторые подозрения в отношении герцога Карио и… новая императорская баржа потонула быстро. Слишком быстро, чтобы теперь, зная о существовании Ржавых драконов, поверить в случайность этой трагедии.

Тишина в кабинете лорда Давернетти стала крайне напряженной. Очень напряженной. Практически ощутимой.

- Вам не стоит говорить об этом, мисс Ваерти, - наконец произнес лорд Арнел.

Он, несомненно, был прав, но… как же много этих «но».

- Император Вильгельм настаивает на моем переезде в столицу, - продолжил дракон.

И я ощутила, как срывается куда-то в пропасть мое сердце. Окончательно срывается в пропасть.

- Мы обсудили с ОрКолином некоторые аспекты пребывания во дворце, в частности замену всего серебра золотом.

Золотом, которое вредит Ржавым драконам…

- А ранее было серебро? - тихо спросила я.

- Ранее да, герцог Карио практически во всём отдавал предпочтение серебру, - произнес лорд Арнел. - Столовое серебро, серебренное напыление на мебели, серебряные ворота, ручки дверей. Так что ваши подозрения обоснованны, мисс Ваерти.

Сказал он.

«Я уеду, Анабель» - слышалось мне.

Внезапно поняла, что вероятно те ночи, что мы провели в доме профессора Стентона, были последними, когда этот несносный дракон был так близок мне. Близок ко мне. Несмотря на все реалии происходящего, стало вдруг невыносимо грустно от этой мысли.

Ровно до того, как я вспомнила его самоуверенное: «И да - выбрать она может мою постель».

Бросив негодующий взгляд на лорда Арнела, холодно осведомилась:

- Это все?

И к моему искреннему изумлению он ответил:

- Нет.

Взгляд на лорда Давернетти, тоже внезапно посуровевшего и словно ставшего старше, взмах руки, усиливший экранирование двери и в целом всего кабинета, и очень тихое:

- Наши предки оставили мало информации нам, мисс Ваерти. Но среди оставленного, одним из главных заветов было «Не сотрудничать с императором».

Почему-то я мгновенно посмотрела на старшего следователя, тот ответил напряженным взглядом, в котором не осталось ни ехидства ни свойственного полицейскому извечного издевательства. Только напряжение в отношении ситуации, которая действительно вызывала напряжение.

И можно было бы отмахнуться от «завета предков», но жизнь уже доказала, что присутствие драконов на Железной Горе имело под собой четкие основания, а Ржавые драконы и вовсе не легенда, а нечто существующее и угрожающее, и… я даже не знала что на все это сказать.

Разве что очень хотелось спросить:

- Почему только указания? В смысле заветы? Почему только они? Неужели нет писем, хронологии, исторических свидетельств… или хотя бы банальных мемуаров?

Давернетти с Арнелом переглянулись, и заговорил Арнел, как главный по положению видимо:

- Мы не знаем, мисс Ваерти. Все свидетельства обрываются в момент основания Вестернардана, и история фактически начинается с чистого листа – семьи отцов-основателей города, первые поселенцы, и неожиданно жесткие правила, существенно более жесткие, нежели законодательство всей империи.

- А так же запрет на выезд и въезд, - добавил лорд Давернетти.

Вот как раз об этом я превосходно помнила и так.

Но все же… все же…

- Вы обмолвились, что профессор Стентон работал над так называемой «памятью крови», - продолжил лорд Арнел.

- Это не является тайной, - я спокойно встретила его взгляд, он мой выдерживал с трудом, - за день до его смерти был издан научный труд «Кровная память».

- Да, мы знаем, - лорд Давернетти приподнял внушительный том в темно-коричневом кожаном переплете, - кстати - здесь нет даже упоминания вашего имени.

- Я знаю, - подтвердила факт собственной осведомленности об этом.

Давернетти небрежно бросил труд всей моей жизни на стол… да что там всей жизни – труд, эту самую жизнь мне заменивший. Не могу без боли смотреть на эту монографию. Я могла быть уже замужем, иметь детей, двух или возможно даже трех, и быть… счастливой? Просыпаться в объятиях супруга… подниматься и обнимать бегущих ко мне детей, могла бы…

- Мисс Ваерти, - произнес вдруг лорд Арнел, - а вы не могли бы… приглядеться к императору?

Взглянув на него, вопросительно изогнула бровь.

Арнел выдержал взгляд с упорством дракона, который в принципе не привык сдаваться, и мне пришлось уточнить:

- Что вы имеете ввиду?

Глава Вестернандана пояснил:

- Вы отправитесь со мной в поместье, скроетесь от досужих взглядов заклинанием и проведете некоторое время со мной и императором.

Какое очаровательное предложение!

- Как, - подавшись к дракону, воскликнула я, - вы себе это представляете?!

Арнел холодно ответил:

- Молча.

Выпрямив спину, холодно взглянула на него и поинтересовалась: