как пропеллер, пытаясь обнаружить того, кто ее звал, в этой сумасшедшей толчеи людей, машин и другой специальной техники. Заметила меня, стоящего у дверей “лексуса” и двинулась в мою сторону, огибая отделение нацгвардейцев куда-то легкой трусцой спешивших по своим делам внутрь оцепления.

– Дворкин! Мама дорогая! Что ты здесь делаешь?– воскликнула она, обнимая меня, как родного. Водитель Володя недовольно покосился на нас так, словно именно мы были виноваты в пулевых пробоинах, светящихся в пассажирской двери иномарки.

– Хотел бы тоже самое спросить у тебя?– нахмурился я, отодвигаясь от нее, рассматривая огромный выпирающий живот.– Светлана вообще-то надеется, что ты сидишь дома, наслаждаешься покоем и лопаешь клубнику с солеными огурцами, как всем нормальным беременным и положено!

– Не нуди, Дворкин!– отмахнулась от меня Янка.– Если бы я выполняла бы все предписания твоей жены, то давно бы сдохла со скуки или от правильного питания! Я беременна , а не больна!

– Вот пожалуюсь сейчас…– покачал я головой.

– Мы ж друзья?!– удивилась Красовская.– Неужели ты сможешь сдать бедную несчастную журналистку, пытающуюся заработать себе на кусочек хлеба с икоркой, осветив довольно унылое мероприятие под названием военные учения?

– Не прибедняйся!

– Дворкин…

– А муж знает?– спросил я строго.

– Увы, но он не далее как позавчера отбыл в Днепр в командировку по делам фирмы. Мы конечно же созваниваемся с ним. Уси-пуси, мармеладный мой! Но все же он остается в блаженном неведении по поводу того, где я есть и чем занимаюсь. Официальная версия – сижу дома и плачу, в который раз пересматривая “Красотку” с Джулией Робертс.

– Ты аферистка!– погрозил я ей кулаком.

– Еще какая! – надменно хмыкнула Янка, делая фотографии своим дорогим смартфоном.– Но, что поделать, если звонит главный редактор и умоляет:” Яночка, солнышко, выручай! Полный аврал! Людей нет и ехать некому!” Я же не всегда буду беременна? Когда-то и мне придется выйти на работу? Вот пришлось…

– Ты вообще хоть знаешь, что тут творится?– я огляделся по сторонам в поисках чужих ушей и отошел с журналисткой в сторону от ковыряющегося возле машины Володи.

– Военные учения…

– Это официально…

– А не официально?– глаза Красовской загорелись знакомым азартным огнем, толкавшим нас обычно в самые разные приключения.

– А не официально…Не официально виной всему Агрида!

– Старуха что-то все-таки выкопала!– воскликнула Янка, но тут же спохватилась. На нас стали оборачиваться солдаты. Правда, думаю, что виной тому были не наши слишком громкие разговоры, а коротенькая юбка Красовской.

– Агриды больше нет!– заговорщицким шепотом проговорил я ей на ухо.

– Чего?

– Ведьма нашла курган, где похоронен Шарук Хан. Только вместо золота ей каким-то образом удалось оживить и хана, и его половцев.

– Ни фига себе!– ошарашенно пробормотала Янка.– Вот это будет репортаж…

– Какой…на хрен репортаж, Яна! Тут полно инквизиции и прочего малоприятного люда. Мертвецы захватили деревню Зеленый Гай, вырезали почти всех жителей. Спастись не удалось никому! На нас самих по дороге сюда напал ходячий скелет. Еле отбились!

– На вас?

– Я приехал со старшим инквизитором Парасюком.

– Дворкин, – безапелляционно заявила мне Янка. Уперев руки в боки,– хоть убивай, но на этот раз я с тобой до конца!

– Яна!

– Я много лет Яна, а такое случается раз в жизни. Не осветить это – равносильно тому, что вся твоя жизнь прожита зря.

– Тут не так…

– Яна Викторовна!– позади меня раздался преувеличенно бодрый голос Парасюка. Зараза инквизитор подкрался к нам незаметно и слушал весь наш спор.– Какая радостная, и главное, неожиданная встреча!

Журналистка мигом развернулась и захлопала изумленно глазками, пытаясь произвести самое приятное впечатление на инквизитора.

– И что же делает свободная пресса, позвольте поинтересоваться?

– Освещает “учения”, господин инквизитор,– Парасюк бросил на меня гневный взгляд, мол, зачем разболтал, но я лишь потупил глаза в землю. Если Янка вышла на тропу войны, то ее мало что может остановить, уж такая уродилась. По ее голосу было понятно, что она все знает. От того представитель церкви и обозлился на меня.

– Значит команда в сборе,– кивнул тот,– может, Александр Сергеевич, вы уже и семейку свою сюда вызвали? И Дарью Александровну?– в его голосе послышалась насмешка.

– На нее пока можете не рассчитывать,– скривился я, вспомнив о том, что обещал подумать о будущем дочери.

– Ладно, прочь сантименты. Пришла пора работы. Яна Викторовна, позвольте украсть на несколько минут вашего друга? У нас есть неотложное дело к господину, Дворкину, а вы пока освещайте учения. Народ должен знать, что армия не просто так проедает народные деньги.

Красовская грустно кивнула, прекрасно понимая то, что ее только элегантно отцепили от паровоза. Намекнув, что пора и честь знать.

– Александр Нифонтович, боюсь Яна – женщина неглупая, к тому же журналист со стажем. Ей ни раз приходилось бывать в подобных переделках и сталкиваться с подобным. Может и от нее будет какая-то польза?– пришлось вступиться мне за подругу. Парасюк бросил еще один короткий оценивающий взгляд на Красовскую. Заметив ее фривольный наряд, недовольно скривился, но спорить не стал, лишь махнул обреченно рукой куда-то за спину, где стояла штабная палатка:

– Пойдемте!

Мимо пролетел “уазик” с открытым верхом. Оттуда высыпались несколько офицеров, лица которых были закрыты балаклавами. На плечах у этих, даже на взгляд крепких бойцов, висела по автомату, а на поясе по кобуре с пистолетом. Они быстро и слаженно начали выгружать дополнительное снаряжение. Один из спецназа расчехлил снайперскую винтовку. На плече второго, руководящего разгрузкой машины, я заметил шеврон “СБУ”.

– И эти тут?– спросил я ведущего нас куда-то Парасюка.

– Мы стянули все возможные силы. Пока половцы затихли, но мы предполагаем, что готовится попытка прорыва блокады.

– Хан желает попасть в свою столицу…– задумчиво проговорила Яна, а Парасюка при этих словах, даже передернуло.

– Типун вам на язык, Яна Викторовна! – укоризненно посмотрел он на мою подругу.

За штабной огромного размера палаткой обнаружились еще несколько поменьше. Возле одной из них примостился микроавтобус с медицинскими знаками отличия. Вокруг суетились люди в белых халатах, что-то устанавливая, выгружая, непрерывно суетясь.

– Разворачиваем полевой госпиталь!– пояснил инквизитор.– на всякий случай…

Еще бы его не разворачивать. Мне сразу вспомнилась встреча на дороге, и то, как долго у нас не получалось уничтожить ожившего половца. Будь мы с Парасюком немного помедленнее, то все закончилось для нас в лучшем случае на больничной койке.

Инквизитор повел нас куда-то за палатки. Оттуда веяло холодом, будто с другой планеты. У невзрачного крытого брезентом помещения стоял караул из двух солдат. Оба бдительно стояли у дверей, направив оружие почему-то внутрь.

– Это морг!– подсказал Парасюк, заметив мой недоумевающий взгляд.