Торн говорил в общей сложности с полчаса, и я не перебивал, хотя быстро понял, что лекция будет иметь для меня скорее общеобразовательное значение. И ее, в сущности, можно проигнорировать, как и предостережение Меченого. Несмотря на несомненную правоту обоих высказавшихся. Еще один удачный налет — и я расплачусь с долгом. И тогда, согласно данному эгиде обещанию, я должен буду отправиться на восток. Иначе не найдется оправданий, буде божественная шкура превратится в львицу еще раз. Мне и так придется дополнительно задержаться в Гинкмаре, выполняя задание по освобождению духов лабиринта, для чего следует сходить к мавзолею вождя варваров и вернуться назад. Но это по крайней мере будет похоже и на начало выполнения задания эгиды. Некрополь с мавзолеем скорее на юго-востоке, но хоть примерно в той же стороне, а шкура при последнем превращении сказала, что я могу идти своим путем, то есть и любые свои дела делать, только медлить не надо. Поэтому и не стоит медлить. Самого уже задолбало бесконечное топтание в герцогстве Каритекском. Пора что-то новое повидать. Клан при этом неизбежно развалится — мне его с собой тащить без надобности, а остальные после моего ухода меж собой не договорятся. Впрочем, он и так готов развалиться. Давно заметил, что Жюстине бандитство успело надоесть, и она хочет вплотную заняться таверной. Палаш устал — жизнь, состоящая из одних драк с короткими перерывами между ними оказалась не для него. Даже волколатники, кажется, стали уставать. Все чаще по вечерам ударяются в воспоминания о более спокойных периодах в истории своей стаи. Похоже, лишь нам с Люцифером бесконечные сражения по душе. С Люцем понятно все, а от себя я такого не ожидал. Верно сказал какой-то оргойский философ: внутренний мир разумного точно так же полон сюрпризов, как тот, что вокруг него.

С этими мыслями я начал укладываться спать. Ну правильно: иногда хочется просто лечь и уснуть, с вечера, а не трахаться предварительно часа четыре. Тем более что мы с Жюстиной изрядно приелись друг другу. Сколько можно распутства Ингервольда и Миранды на пару изучать, и прочие местные камасутры? Когда отправлялись в «Сухую гавань» вместе, Жюстина в открытую кокетничала с Меченым. Я ей не препятствовал и скандалов не устраивал. Ясно, что эти двое неминуемо сойдутся, — только какая мне разница, если я сам вот-вот брошу Жюстину к чертовой матери? Кстати, надо не забыть отнять у нее на прощанье футляр вампира. Пусть знает, что я умею грабить не только чужих, но и своих.

Ночь обещала быть тихой, звездной, прохладной, — и пройти спокойно. Первое время в березняке нападения полевой нечисти случались регулярно, однако постепенно она поняла, что с нами лучше не связываться. Засека вокруг лагеря щетинилась шестами с черепами монстров, ее заостренные ветви там и сям украшали целые скелеты упырей. Моя очередь дежурить сегодня — под самое утро. То есть наилучшая. Не надо просыпаться, засыпать и пробуждаться вновь. Один раз встал, размялся в преддверии грядущего дня, и заодно обязанности часового выполнил.

Разбудила меня Жюстина. Рано, еще в темноте. Вокруг не наблюдалось и признаков рассвета, не то что самого рассвета.

— Чего тебе? — недружелюбно поинтересовался я. — Откуда ты вообще нарисовалась — я Люцифера сменять должен.

— Все на ногах давно, один ты дрыхнешь! — попрекнула меня магиня. — Вставай давай! Кажется, в лесу где-то рядом кто-то с кем-то дерется.

— «Кажется»… «Где-то»… «Кто-то»… Вы ужас как информативны, мадмуазель. Еще немного — и я утону в океане наиточнейших данных.

Жюстина оставила мою колкость без ответа: заметила, что несмотря на брюзжание, броню я натянул с рекордной скоростью. В лагере действительно все были на ногах, готовые дать отпор неведомому противнику. Я прислушался и уловил среди обычных ночных шумов и шорохов словно бы перезвон колокольчиков — красивую и злую песню спорящих друг с другом мечей высокого качества. Она прерывалась ненадолго и начиналась вновь. Сражались на северо-западной окраине березняка. Высокоуровневые воины, судя темпу наносимых ударов. Однако с окончательными выводами я не спешил. Некоторые монстры — большие мастера по части имитации самых сложных и причудливых звуков. Они широчайшим образом используют свои способности, выманивая разумных и животных из их укрытий, пугая и вводя в заблуждение. А также отвлекают внимание, в то время как их сородичи подкрадываются с другой стороны…

Я осмотрелся. Нет — Люц, Палаш и волколатники стояли грамотно, рассредоточившись, ожидая проникновения сквозь засеку с любой стороны. А сквозь нее, кстати, еще попробуй проникни.

— Кто бы это мог там столкнуться? — вполголоса спросил Торн, предлагая остальным высказать предположения. — Рубятся как дьяволы!

Версиями никто не разродился. Неведомые воины, кем бы они ни были, выбрали странное место для поединка. И дрались молча, не тратя сил на подбадривающие себя и устрашающие противника крики. Наконец раздался короткий предсмертный вопль, после которого наступила тишина. Мы остались стоять где стояли. Опасность для нас, если она была, не миновала. Один ночной боец погиб, другой остался жив. Куда он пойдет после победы?

Меня мучило сильнейшее искушение послать волколатников на северо-запад — у них самый чуткий слух, и даже прокравшись на половину расстояния до предполагаемого места схватки, броневолки могли бы что-то узнать. Что-то такое, что позволило бы догадаться об остальном. И одновременно я опасался остаться в лагере без них, хотя уже мысленно отверг версию с хитрыми монстрами. Прошло десять минут. Пятнадцать… Требовалось принять какое-то решение. Продолжать бдеть? Ложиться спать, выставив усиленный караул?

Висящий у меня на шее амулет Айка стал теплым, почти горячим, будто его нагрело скрытым внутренним жаром. Проклятый находился неподалеку и давал об этом знать. Какой хороший подарок он мне некогда сделал, а? Скорее бы вырасти в уровнях и узнать все свойства черного камня. Должно быть, их миллион.

— Отбой тревоги, — сказал я. — Это Айк дрался с кем-то. Сейчас идет сюда.

Вскоре он показался перед засекой. Мы с Палашом разгородили закрытый на ночь проход ровно настолько, чтоб Айк мог попасть внутрь не зацепившись за сучья. И загородили вновь.

— Вот, заставил нас работать, — проворчал я. — Взял бы да перепрыгнул! Или ты ранен?

— Невредим, — успокоил меня проклятый. — Устал только. И я, когда к друзьям прихожу, через засеки не прыгаю. Вдруг поверху висит какое-нибудь дешевое, но хитрое заклинание типа «Невидимой стены» с прочностью хотя бы дюймовой доски, о котором сами хозяева давно позабыли. Будет очень обидно. Осадок неприятный останется… Разведите кто-нибудь огонь. Не беспокойтесь: поблизости никого.

— Никого живого? — уточнил я.

— Ну да.

— А мертвые не кусаются.

— Надежно мертвые — нет.

Живчик и Мык кинулись раздувать угли в лагерном костре. Когда он разгорелся, мы расселись вокруг, и Айк небрежно бросил между собой и мной отрубленную человеческую голову:

— Познакомься — это Альт Кер-Нери. Талантливый вор, наемный убийца, шпион и охотник за вознаграждениями. Сперва работал на тимойцев, потом был перекуплен оргойцами, а после достижения семидесятого уровня ушел на вольные хлеба. Я совершенно случайно опознал его в одной из таверн на Ревском тракте под личиной бродячего фокусника. Затем встретил во второй, третьей, и стал за ним следить. Слишком уж целеустремленно Альт двигался в сторону твоей дислокации, а так как фокусник он еще тот, я решил ненавязчиво сопровождать его до пункта назначения. И в случае чего прокачаться на нем — противник достойный. Когда отпали последние сомнения, что идет он к тебе, попался ему на пути и предложил побеседовать. Надежды что-то выведать было мало — парней вроде Альта нелегко разговорить. Ну а парней вроде меня нельзя просто обойти или сдвинуть с дороги. В общем, мы не поладили.