Ирина не отвечала, просто стояла и смотрела, не говоря ни слова, с куклой в руке. Ее глаза мерцали в темноте… хотя, скорее всего, это свет из окна так падал, создавая подобный эффект.

Томочка лежала, вжавшись в матрас, ей стало страшно, как никогда в жизни. Темная молчаливая фигура пугала ее до дрожи.

«Это всего лишь мать Ильи! Несчастная больная женщина! Она же ни говорить не может, ни…»

Додумать Томочка не успела, потому что Ирина вдруг резко наклонилась к ней. Томочка пискнула и зажмурилась, а в следующую секунду почувствовала, как руки сумасшедшей сжимаются на ее горле.

Дышать было невозможно. Томочка билась на постели, вырывалась, сучила ногами, стараясь высвободиться, царапая душащие ее руки, но ничего не получалось. Перед глазами взрывались алые вспышки, горло болело, в голове шумело и грохотало. Понимая, что вот-вот умрет, Томочка, собрав все силы, извернулась, пытаясь сесть, и…

… И с воплем, который сама услышала, открыла глаза. Она лежала в кровати, Ирины рядом не было. Томочка инстинктивно схватилась ладонями за горло, хотя стало уже очевидно, что никто ее не душил.

«Приснится же такое», – подумала она, все еще тяжело дыша.

В этот момент зазвонил будильник, сообщая, что пора вставать.

Чувствуя себя разбитой, не отдохнувшей за ночь, Томочка вылезла из кровати. Ее слегка подташнивало, голова кружилась, и девушка даже подумала, не отпроситься ли сегодня, однако вспомнила, что заменить ее некому.

Они с напарницей работали неделю через неделю. Сегодня четверг, хочешь – не хочешь, а нужно еще четыре дня оттрубить.

Томочка набросила халат и пошла к двери.

Дверь.

В ее кошмаре она была открыта – открыта она и сейчас.

«Я закрывала, это точно, – подумала Томочка, но тут же усомнилась: – Или могла забыть? А может, я ночью вставала и ходила в туалет?»

В голове повис густой, тягучий туман, она никак не могла вспомнить. Так ни до чего и не додумавшись, девушка вышла из комнаты. Слава богу, Ирины в прихожей нет. Если бы она вышла и увидела, как та ходит по коридору, не выдержала бы.

Контрастный душ привел Томочку в чувство, ночной кошмар стал таять, отодвигаясь в прошлое. Из-за двери Ирины не доносилось ни звука. Томочка постояла возле нее, но решила не входить: возможно, женщина поздно легла, устала, ей нужно выспаться.

Томочка готовила завтрак, варила кофе, успевая одновременно краситься. За ежедневными привычными заботами плохое настроение и тревоги улетучились. Позавтракав, Томочка оставила на столе порцию Ирины и решила зайти к ней перед уходом на работу, проверить, как она. Но не успела взяться за ручку, как дверь комнаты открылась, и мать Ильи показалась на пороге. Сегодня она была настроена более дружелюбно, чем вчера: кивнула, заметив Томочку, и прошла мимо нее.

Томочка же, в свою очередь, замерла на месте и, словно завороженная, смотрела на Ирину. От неуверенной, шаркающей походки не осталось и следа. Ногу она больше не приволакивала, спину держала прямо, а походка стала легкой и стремительной, как у молодой женщины, которой неведомы тяжкие недуги.

– Как вы… – начала Томочка и умолкла, не зная, что сказать.

Ирина улыбнулась победной улыбкой и скрылась в кухне.

Садясь вечером в автобус, чтобы ехать домой, Томочка призналась себе, что гораздо охотнее задержалась бы на работе. Во время обеда позвонил Илья. Дела у него шли отлично, Екатеринбург произвел прекрасное впечатление: как раз сегодня заказчики организовали для него поездку по городу, и он буквально влюбился в этот город.

– Урал – нечто особенное, и люди тут замечательные, – воодушевленно говорил он, повторяя, что им с Томочкой нужно будет обязательно махнуть летом в те края, вдоволь нагуляться по Екатеринбургу и непременно съездить в горы.

Командировка была вовсе не скучной: Илья познакомился с хорошими людьми, а герои будущей серии статей оказались по-настоящему глубокими, многогранными – о таких всегда интересно писать.

– У тебя все нормально? – внезапно прервав себя на полуслове, спросил Илья. – Голос грустный.

– Спала плохо, – отговорилась Томочка.

«Надо рассказать о том, что его мать начала ходить, как юная девочка», – думала она, пока Илья расписывал ей красоты Урала.

Ведь это же хорошая новость, верно? Чудесная, удивительная. Но почему чудо выздоровления сопровождается эмоциями, ощущениями, которые испытывает сейчас Томочка: недоверие, тревога, опасение?

– Не ври, – строго сказал Илья. – Я же чувствую, ты расстроена.

– Есть кое-что, – сдалась Томочка. – Ты только не волнуйся.

– С мамой? – догадался он. – Случилось что-то?

– Да, но не в том смысле… – Она запуталась в словах. – То есть с ней все очень даже хорошо, просто она ведет себя немного странно.

– В каком смысле?

– Вчера она весь вечер ходила по квартире. Я позвонила врачу, он сказал, ей это полезно.

Томочка умолкла. Когда начинаешь рассказывать про эти хождения, словами не передать, что именно выглядит тревожно. Непонятно откуда взявшаяся замкнутость Ирины, ее нежелание общаться, ернические улыбки – как это опишешь?

– Но это же хорошо, верно? Что мама ходит? – осторожно спросил Илья.

– Ты понимаешь, она ходила весь вечер, может, и днем тоже, пока меня не было! А потом мне такой кошмар приснился… Ладно, это неважно. Утром она вышла из комнаты и… Твоя мама передвигается совершенно нормально, как здоровый человек! Не мотает ее из стороны в сторону, ноги не заплетаются, не…

Она не успела закончить фразу, как Илья радостно прокричал:

– Так ведь это здорово! Господи! Слава Богу! Прогресс наметился! – Он счастливо засмеялся. – Наверное, это новый препарат: мы в прошлом месяце стали пить. Доктор сказал, у него кумулятивный эффект. Вот, проявился, видимо! – Илья спохватился. – А ты чего встревожилась, Томочка? Наверное, дело в том, что мама непривычно выглядит, ты к ней другой привыкла!

– Наверное, – неуверенно проговорила она.

Возможно, Илья прав: препарат подействовал, Ирине стало лучше, женщина пошла на поправку. А она, Томочка, просто опешила от скорости перемен. Да и все новое всегда тревожит.

– Ты умеешь меня успокоить, – с облегчением проговорила девушка. – Возвращайся скорее.

– Еще несколько дней. В среду буду дома. Успею тебе надоесть.

После разговора Томочка приободрилась, настроение улучшилось, и до самого вечера она была похожа на себя прежнюю. Вот только, подходя к подъезду, ощутила тревогу.

Илья говорил правильно, но ведь он не видит всей картины. И потом, перемены слишком стремительны, вряд ли даже сами разработчики препарата рассчитывали на такой молниеносный эффект.