– Вы зароете тело.

– Прошу прощения?

– Помните желание номер три?

Мой босс умирает ужасной смертью.

– Черт.

Мужчина сует руку в карман пиджака, извлекает фотографию и протягивает мне. Это мой босс, Эдвард Оглторп, с пулевым отверстием между глаз. Я ни разу в жизни не видел труп, если не считать моей бабушки, и у нее в голове не было дырки от пули.

– Может, подделка, – говорю я.

– Довольно скоро у тебя будет возможность проверить самому.

– Как это?

– Я же сказал: сегодня ночью ты его закопаешь.

– Я вам не верю.

– Разве ты не получил билеты в первый ряд на сегодняшний концерт Спрингстина? Разве ты сегодня не трахал Джинни Кидвелл? Разве ты не держишь в руках портфель с миллионом долларов? На твоем месте я бы поверил.

Я действительно не сомневаюсь, но все мои силы уходят на сдерживание тошноты. Содержимое желудка просится наружу, а в ушах – странный звон.

– Вы убили моего босса?

– Нет, его убил ты. Своим желанием.

– Но… Я просто пошутил! Я не предполагал, что кто-то на самом деле его убьет!

– Неужели? Надо было так и сказать.

– Вы меня разыгрываете.

– Думаешь?

– Что, если я откажусь?

Собеседник улыбается, и от этого мне становится не по себе.

– Отказаться невозможно. Спроси Пита.

– Кто такой Пит?

– Парень, с которым ты провел полдня.

– Вы имеете в виду Томаса Джефферсона?

– Ты ничего не заподозрил?

– Это не настоящее имя? Как его зовут?

– Пит Россман.

– Я вам не верю. Документы Джефферсона проверяли. Я нашел парня в Интернете, черт возьми!

– Ну, если в Интернете…

– Вы говорите, Томас Джефферсон или Пит Россман, или еще как-то… на вас не работает?

– И да, и нет.

– Как это понимать?

– Он в таком же положении, что и ты.

– Я не понимаю.

– Пит Россман. Это имя тебе ни о чем не говорит?

– Нет. Чем он знаменит?

– Пит – бизнесмен, но любит держаться в тени. Он почти не показывается на публике.

– И что с этого?

– Его жену, наоборот, знают все.

– Кто его жена?

– Джинни Кидвелл.

Моя машина припаркована у входа в ресторан, но лимузин останавливается ярдах в пятидесяти от нее. Мы находимся в дальнем углу автостоянки, у самого бордюра.

– Твой мобильный телефон больше не работает, – говорит гангстер. – Мы также подключились к твоему домашнему телефону и к компьютеру.

– Зачем?

– Будем тебя контролировать. По крайней мере, пока не получит желаемого.

Слова гангстера мне совсем не понравились. До этой минуты я ждал, когда Перкинс откроет мою дверцу, однако он по-прежнему сидит на переднем сиденье, вероятно, боясь пошевелиться без приказа. Я пожимаю плечами, выхожу из лимузина и достаю из кармана ключи от машины. В левой руке у меня портфель, но он кажется мне в десять раз тяжелее, чем в последний раз, когда я его поднимал. Голова идет кругом. Зачем Россман открыл кредитную линию на фальшивое имя и самолетом доставил меня в Ганнибал, где я переспал с его женой? Почему он позволил ей дать мне миллион долларов за эту привилегию? Полное безумие.

Я просовываю голову в лимузин и говорю:

– Я не запомнил вашего имени.

– Пит и Джинни называют меня Руди.

– Почему Россман позволил мне заниматься сексом с его женой?

– Это их личное дело.

– Хорошо, можете не говорить. Я и так знаю.

Он демонстративно закатывает глаза, как девочка-подросток, выслушивающая нотации отца:

– Глубоко сомневаюсь.

– Вы, парни, каким-то образом превратили Джинни Кидвелл в мегазвезду. Она оплачивает долг, выполняя мое желание.

Руди смеется – сначала тихо, потом все громче и громче. Смех его искренний. Наконец, гангстер говорит:

– Это тебе Пит рассказал?

– Джинни, – с негодованием поправляю я.

– Да? Она солгала.

– Не думаю.

– Два часа в постели – и ты вообразил, что знаешь ее?

– Именно так.

– Не хочется тебя разочаровывать, красавчик, но она актриса. Ты не забыл?

– Если Джинни лгала, тогда какое ее желание вы исполнили?

– Может, она поставила первым пунктом своего списка трахнуть тебя…

– Ладно. Послушайте, я серьезно. Какое у Джинни было желание?

– В мои обязанности не входит тебе что-либо рассказывать.

– Какие тогда у вас обязанности, Руди?

Его брови взлетают вверх, но голос остается спокойным:

– Собирать плату.

– Плату за что?

– За исполненные желания.

Я стою на парковке у итальянского ресторана, облокотившись на лимузин, и беседую с парнем, похожим на добрую фею не больше, чем хорист в церкви – на конгрессмена. Рядом с парковкой ходят люди, и поэтому я выпрямляюсь и оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не слышит нашего абсурдного разговора. Потом снова сую голову в лимузин и спрашиваю Руди:

– Что вы с ней сделали?

– С кем?

– С Джинни. Вы заставили ее переспать со мной…

– Все не так, как ты думаешь. Я не заставляю людей ничего делать.

– Не заставляете?

– Нет.

– Вы хотите сказать, что Джинни не была обязана спать со мной? Она сама согласилась?

– Вроде того. Послушай, я предоставляю людям на выбор два варианта. Иногда три. Мы стараемся договариваться.

– Из всех предложенных Джинни вариантов секс со мной был наименьшим злом?

Руди выставил большой и указательный пальцы в форме пистолета, направил на меня и сделал вид, что стреляет.

– Значит, она расплатилась? – спрашиваю я.

– Ее платеж состоит из четырех частей.

– Переспать со мной – это одна часть, да? Заплатить миллион долларов – вторая. Тогда остальные две?

– Это наше с нею дело.

– Она богата, и значит, деньги не имеют особого значения. Секс со мною тоже, вероятно, не был такой уж большой жертвой…