– Вы привозите сюда передозников? – удивился Мунк.

– Конечно, а что?

– Да ничего, просто это что-то новенькое.

– Новый начальник, новые правила, – дружелюбно сказала Лиллиан. – Я хочу осмотреть всех, вам не кажется, что это правильно?

– Да-да, конечно, – кивнул Мунк, почувствовав, что ему уже нравится новый судмедэксперт.

Живая и решительная. И в дополнение Гленн Гульд в динамиках.

– Хотите увидеть ее? Или, я слышала, вы смотрите только фотографии?

– Вы о чем?

– Это неправда? – с любопытством спросила Лунд. – Что вы следователь, которому не нужно видеть трупы?

– Думаю, вы имеете в виду Мию Крюгер.

– А, ладно, извините.

– Не за что извиняться. Что обнаружили на данный момент?

Мунк встал со стула.

– В каком смысле – на данный момент? – спросила Лунд. – Кстати, одежда вон в том шкафу.

Надевать защитный костюм, чтобы увидеть труп? При Вике такого не было. В Институте судмедэкспертизы определенно настали новые времена.

– Я хочу сказать, у вас ведь было не так много времени, – продолжил Мунк.

– О, это все миф – что это занимает много времени. Иногда – да, но в данном случае сомнений не возникло.

Лунд надвинула маску и дала Мунку знак следовать за ней в смотровую. Она сняла белую простыню с тела и приложила палец к точке на грудной клетке. Разрезы после вскрытия были так грубо зашиты, что у Мунка на мгновенье возникло ощущение, что тело не настоящее. Ему всегда не нравилось это. Труп на столе патологоанатома – невыносимое зрелище, к которому невозможно привыкнуть. Когда он изредка смотрел сериалы, где хардкорные следователи стояли, склонившись над мертвыми телами, не изменившись в лице, ему больше всего хотелось позвонить им и высказать свои претензии. Несерьезно. И совершенно не реалистично.

– Вот тут след от укола. Вы получили отчет, который я послала в Крипос? Этиленгликоль?

Мунк кивнул.

– Я не припомню, чтобы когда-то видела что-то подобное. А вы?

Мунк не ответил. Из уважения к белому безжизненному изрезанному телу, лежавшему перед ним. Тридцать лет службы следователем, но он так и не смог к этому привыкнуть. К смерти. К закончившейся жизни. Жизни, сокращенной до технического объекта на столе в сером подвале в Уллеволе.

– Я накрою ее? – спросила Лунд, с участием глядя на Мунка.

– Все нормально, – кашлянул Мунк.

– Я вас прекрасно понимаю, – кивнула Лунд. – Я занимаюсь этим все время, и даже для меня это трудно.

– Так что вы сказали? – сказал Мунк, снова надев маску профессионала.

– Вы такое раньше видели? Антифриз?

– Нет, такого – никогда. У нас было несколько дел с отравлениями, но только пероральными. Обычно все заканчивается хорошо. У пострадавших травмы, но они выживают. Здесь совсем другой случай.

– Знаю, – кивнула Лунд и прикусила губу. – Довольно хладнокровное убийство, вам так не кажется?

– В смысле?

– Ну, это вы у нас следователь. Но да, не кто угодно может находиться так близко, чтобы всадить иглу точно в сердце человека перед собой…

– Мы только на начальном этапе расследования.

– Понимаю, – сказала Лунд и переместилась к нижней части белого тела. – Влагалище. Никаких признаков насильственного проникновения. Никаких следов спермы. Непохоже, чтобы мотив был сексуальным, по крайней мере, насколько я могу судить сейчас.

Мунк кивнул.

– Ногти, руки, – указала Лунд. – Удивительно мало материала. Никаких остатков чего бы то ни было. Словно кто-то ее обмыл.

– Даже так?

– Да, – сказала Лунд, подняв брови. – Внутри тоже. Тело почти девственно чисто.

– Она же лежала в воде, когда ее нашли?

– Да, это я знаю, но тем не менее что-то должно было остаться. Ни царапины. Ни синяка. Ни ссадины. Она же должна была… как-то сопротивляться? Такая сильная девочка, как она.

– Мы работаем над теорией, что она дошла до места происшествия сама, – тихо сказал Мунк.

– Серьезно?

Лунд удивленно посмотрела на него.

– Я знаю, – кивнул Мунк. – Дальше мы пока не продвинулись.

– Пока нет подозреваемых?

– Мы проверяем нескольких, но пока прямых подозрений нет, увы.

– Вот единственное, что я не совсем поняла, – сказала Лунд, переходя к изголовью.

– Что же?

– Видите ее рот?

– Да.

– Заклеен скотчем, да? Я сначала не посмотрела как следует, но все же здесь что-то… видите?

Она показала на кожу вокруг уголков рта.

– Это не нормально.

– Что именно?

– Эти волдыри. Похожи на ожоги, видите?

– Точно. Миа просила меня спросить о них.

– Хорошее наблюдение. Они не от скотча. На самом деле я не знаю, что это, но я отправила несколько проб на анализы.

– Как думаете, когда будет ответ?

– Это не должно занять много времени, думаю, в течение завтрашнего дня.

– Хорошо.

Их внезапно прервал ассистент-блондин, вошедший в комнату не постучавшись. На этот раз он по какой-то причине избегал взгляда Мунка.

– Извините, что прерываю, но к нам едет новый.

– Передоз? – спросила Лунд.

– Да.

– Твою мать. Извините за выражение, но что творится в этом городе?

Она раздосадованно покачала головой и пошла к двери. Мунк последовал за ней в коридор.

Лиллиан Лунд сняла перчатки и маску и подала ему руку.

– Спасибо вам за помощь, – кивнул Мунк.

– Не за что, я позвоню вам, как только буду знать больше, – сказала темноволосая судмедэксперт и убежала обратно в направлении источника музыки.

Тео Халворсен сидел в лаборатории, склонившись над микроскопом, но быстро встал со стула, когда увидел, что она вошла.

– Лунный Свет, – просиял криминалист средних лет. – Сколько лет, сколько зим. Где ты была?

– Нигде, к сожалению, – улыбнулась Миа.

– Тебя опять отстранили? Да? – спросил Халворсен и снял очки.

– Так говорят?

– Смотря кого спрашивать, – улыбнулся миловидный криминалист и пожал плечами. – Кто-то говорит, что тебя выгнали. Другие – что ты собиралась в плаванье.

– Последнее верно, но я так и не уехала. Ты сидишь над балериной, да?