— Я его заберу, — сказал Дронго и положил трубку.

Он обернулся к Алисе. Она изменила позу и теперь была похожана перепуганную школьницу.

— Вы считаете, что от меня зависит дата отлета на Барбадос?— уточнил Дронго. — Но это не так. Вы, очевидно, не совсем поняли. Решать будетвсе равно миссис Линдегрен, а я всего лишь эксперт, которого она пригласила вкачестве консультанта.

— Я понимаю. Но все же Барнард сказал, что все зависит отвас. Если это так, то не тяните время. Эта поездка очень важна для меня.

Нужно было видеть выражение ее лица.

— Мы должны вылететь через несколько дней, — сказал Дронго,— но я пока ничего не знаю…

Она по-своему истолковала его колебание.

— Я готова с вами договориться, — неожиданно заявила Алиса.

И снова положила ногу на ногу. Юбка задралась во второй раз.Ему стало весело. Эта девочка годилась ему в дочери. Видно, за годы,проведенные в Германии и в Америке, она привыкла к мысли, что за все нужноплатить.

— Вы давно переехали в Америку? — спросил Дронго.

— Что? — Она явно была не готова к такому вопросу.

— Когда вы переехали в Америку?

— Три года назад. До этого мы жили в Германии. Я там… тоже…снималась…

— В каких фильмах?

— В разных. — Она отвела глаза. Уточнять не имело смысла,она явно не хотела говорить об этом. Кажется, Кристин права — эта молодаяженщина действительно не подходит ее сыну. С другой стороны, сама Кристиндолжна была понять, каково это — пробиваться своими силами в мир кино. Впрочем,людям бывает трудно понять страдания других, особенно если они не прошли черезподобные испытания.

— И вы считаете, что этот опыт поможет вам в Америке?

— Я хочу быть актрисой, — твердо заявила Алиса.

— В таком случае выбросите для начала свою одежду, —посоветовал Дронго. — Только не здесь и не сейчас. Смените свой имидж девочкипо вызову. Это пуританская Америка, а не Германия с ее вольными нравами. Вывстречаетесь с сыном шведской аристократки, а одеваетесь как дешевая проститутка.Вы хотите стать актрисой, а изображаете из себя женщину-вамп. И уже тем болеене нужно ходить вечерами в отель к незнакомым мужчинам. Даже в Лос-Анджелесеподобное не очень приветствуется.

Она нервно хихикнула, но выпрямилась и оправила юбку.

— Если мы полетим на Барбадос, вы должны сменить и одежду, имакияж, — безжалостно продолжал Дронго, — и не предлагать своего тела в обменна услуги других людей. Вы меня понимаете?

— Иди ты… — выругалась она, вскочив с дивана. — Тоже мнеумник нашелся. Я за помощью пришла, а он мне лекции читает. Если не хочешь сомной спать, так и скажи, только зачем мне говорить все эти гадости.

Она направилась к двери, но он протянул руку и поймал ее заплечо. Развернул к себе.

— Я говорю для тебя, дурочка, — без гнева сказал Дронго. —Нужно понимать, где и как одеваться. То, что нравится Юхану, не обязательнодолжно понравиться его матери. А ведь там будут еще и другие родственники.

— Пусти, — крикнула она.

Он отпустил ее, и она поспешила к двери. На пороге обернуласьи громко крикнула:

— Сам дурак, — после чего хлопнула дверью.

Он усмехнулся. Раз она так сказала, значит, все-таки поняла,о чем он ей говорил. Дронго неторопливо вышел из номера, прошел по коридору,спустился на первый этаж и прошел через сад в холл. Портье протянул ему большойпакет. Дронго забрал пакет и вернулся в свой номер. «Кажется, сегодня гостейможно уже не ждать, — подумал он, взглянув на часы. — Уже половинадвенадцатого. Скоро полночь. Нужно повнимательнее посмотреть план виллы».

Дронго едва успел разложить на столе план, когда городскойтелефон снова зазвонил. Он недовольно покосился на аппарат. Если к немунапросится еще один гость, то нужно отказаться от поездки на этот чертовБарбадос. Иначе они просто его задергают. Телефон продолжал звонить. Он снялтрубку.

— Слушаю вас, — недовольным голосом сказал Дронго.

— Добрый вечер, — услышал он незнакомый голос. — Извините,что беспокою вас в столь позднее время. Извините, я не знаю вашего имени.

— Вы звоните мне в полночь, не зная моего имени, — несколькоозадаченно спросил Дронго. — Тогда зачем вы вообще звоните?

— Вы эксперт, прилетевший из Москвы? — уточнил его невидимыйсобеседник. — Я узнал, что вы живете в «Кал Маре». Вы единственный постоялец изМосквы в этом отеле.

— Не сомневаюсь. Кто со мной говорит?

— Эдуардо. Эдуардо Линдси. — Дронго подумал, что это уженекий перебор. Линдси был визажистом Кристин. Неужели и у него есть вескиепричины для срочного разговора с экспертом?

— Как мне к вам обращаться? — не унимался Линдси.

— Меня обычно называют Дронго.

— Очень приятно. Мистер Дронго, мы должны срочно увидеться.Вы можете приехать в бар «Ночная медуза»?

— Я не знаю, где он находится. К тому же я очень устал и несобираюсь никуда выходить. Может, мы увидемся завтра?

— Ни в коем случае, — несколько истерично воскликнул Линдси,— только сегодня. Если разрешите, я к вам приеду…

— Уже очень поздно, мистер Линдси, и я собираюсь ложитьсяспать. Может, все-таки мы отложим нашу встречу?

— Нет. Только сегодня. Я буду у вас минут через сорок. Мыдолжны обязательно поговорить именно сегодня…

Линдси отключился. Дронго устало положил трубку. С такимсумасшедшим делом он еще никогда не сталкивался. Сначала этот врач, которыйошарашивает его известием о болезни актрисы и требует, чтобы они не летели наостров, где ей может стать совсем плохо. Потом ее младшая сестра, котораяуверяет, что Кристин пребывает в глубочайшей депрессии после смерти своейплемянницы. Затем возможная невестка актрисы, которая убеждена, что эта поездкадолжна обязательно состояться. И, наконец, звонок визажиста. Сколько ещезагадок будет в этом деле?

Он взглянул на план виллы. Огромный участок в полторагектара на берегу моря. Два бассейна, трехэтажный особняк. Рядом несколькоподсобных помещений. В особняке восемь спальных комнат, просторная гостиная,большая веранда, несколько личных комнат Кристин: домашний кинотеатр, студиязаписи, зал для массажа. Одним словом, типичный роскошный особняк богатой ипреуспевающей актрисы, в котором не было места кабинету или библиотеке.

Спальные комнаты распределялись следующим образом. Четыре навтором этаже, четыре на третьем. При этом на втором этаже двухместные комнаты сбольшими ванными. А на третьем — небольшие комнаты, очевидно, предназначенныедля гостей. Таким образом, на вилле одновременно могли жить двенадцать человек.В правом крыле здания находились две спальни, соединенные друг с другом,очевидно, для самой Кристин и ее супруга. В таком случае остальные две парымогли разместиться в левой части здания в двух других апартаментах. А четверомужчин могли жить на третьем этаже. Очевидно, Кристин все рассчитала правильно.И тогда на вилле одновременно могли находиться десять человек, вместе схозяевами.