У меня зазвонил телефон, я взяла трубку и услышала смутно знакомый голос:

– Дашенька, мы вас завтра ждем с нетерпением.

– Вы кто? – поинтересовалась я.

– Не узнали? – изумилась женщина. – Елена Васильевна. Организатор викторины из самого лучшего в мире центра похудения «Сто семь бегемотов». Уточните, когда вы приедете?

С языка едва не слетело: «Никогда», но я вовремя сцепила зубы и защебетала:

– Большое спасибо за чудесный приз.

– Рады услужить, – обрадовалась Елена. – Так во сколько вы появитесь? Семь? Восемь утра? Позднее не советую.

– Навряд ли смогу воспользоваться вашим предложением, – заныла я, – у меня много работы.

Из трубки донесся плач.

– Елена Васильевна, – испугалась я, – что случилось?

– Наша хозяйка сказала: «Если Васильева не появится, ты уволена», – всхлипнула женщина. – А у меня ребенок без отца! Он с голоду умрет!

– Дашенька, вы прибыли! – закричала Елена, бросаясь ко мне на парковке.

– Да, как обещала, – уныло ответила я.

– Отлично! – обрадовалась массовик-затейник. – Прямо к обеду. Конечно, лучше бы к завтраку, но…

– Еле-еле отпросилась с работы, – соврала я, – у нас очень строгий начальник. И есть я совсем не хочу.

Последнее заявление чистая правда. Памятуя о полднике, которым меня угостили первый раз, я основательно поела перед выездом. А в сумке у меня есть небольшой запас всякой вкуснятины, маленький чайничек, упаковка одноразовых стаканчиков. Я подготовилась по полной программе.

– Нельзя идти в столовую без посещения нашего любимого доктора, – промурлыкала Елена, – вы останетесь всего на одни сутки. Но надо прожить их по всем правилам, прочувствовать всю прелесть пребывания у нас. Ваш день расписан по минутам. Погнали к Игорю Петровичу.

Устроительница викторин схватила меня за руку, потащила вперед и через пару минут втолкнула в кабинет, где за столом сидел мужчина неопределенных лет. Доктор был запредельно худым, на лице его проступали все кости, цвет кожи напоминал много раз постиранную простыню. Шея походила на куриную. А капюшон черной толстовки, который эскулап натянул на голову, сделал его похожим на смерть. Именно так ее любили изображать художники прошлых веков.

– А вот и мы! – ликующим голосом заявила Елена.

«Смерть» моргнула.

– «Мы» тут неуместно. Оставь пациентку и покинь мой кабинет.

– Она победительница нашего конкурса… – начала Елена.

– Да хоть чемпион по тараканьим бегам на приз Дракулы, – отмахнулся доктор. – Уйди.

Моя сопровождающая насупилась, но вышла в коридор. Доктор сбросил капюшон, тот лег складками вокруг шеи Игоря Петровича. Подкладка у башлыка была белого цвета. И врач стал смахивать на дряхлого грифа: совершенно лысая голова на тощей шее торчала из толстовки, которая напоминала оперение птицы, любительницы падали.

– Изложите свою проблему, – проскрипел врач. – Коротко. Рассказывать о пятом любовнике матери не надо. С этим идите к психологу. Мне о еде.

– Все хорошо, – разочаровала я специалиста.

«Гриф» взял очки со стола и нацепил их на переносицу.

– Встаньте на весы.

– В одежде? – уточнила я.

– Зачем мне раздетая пациентка, – протянул «гриф» и показал рукой на стену: – Туда.

Я увидела небольшую платформу и встала на нее.

– Не шевелитесь, – зевнул «гриф», – стойте смирно, не дергайтесь, измеряю…

И вдруг на мою макушку упала книга. Судя по звону в ушах, это был «Толковый словарь живого великорусского языка» авторства Владимира Ивановича Даля. Да не один том, а все четыре сразу.

– А-а-а! – заорала я.

– Метр шестьдесят четыре, сто два кило, – меланхолично сказал «гриф». – Зачем так кричать? Я предупредил вас: «Не дергайтесь, измеряю».

– На меня что-то упало, – стала оправдываться я.

– Это не повод для истерики, – прогудел «гриф», – садитесь.

Я попыталась сойти с весов, но не смогла. Чья-то сильная рука вдавила меня в платформу, не давала пошевелиться.

– Садитесь перед столом, – повторил Игорь Петрович.

– Не могу, – пропищала я, – не пускает.

Послышалось шуршание, груз отпустил мою макушку, я обрела свободу действий, сошла с платформы и посмотрела вверх. Из стены торчала толстая палка.

– Эта жердь меня треснула? – осведомилась я.

Врач закрыл глаза, потом приподнял одно веко.

– Дожив до старости, вы никогда не видели измеритель роста?

– Вы просили меня взвеситься, – сказала я.

– Лично мной сконструированный аппарат выполняет одновременно две функции, – оживился врач, – рычаг определения длины тела опускается на голову пациента, вжимает ее в пол. Весы, на которых стоит человек, указывают точное количество килограммов.

Я притихла. С одной стороны, мне очень хотелось посмотреть, как голова может вдавиться в пол. Любопытно, куда денутся ноги и туловище? С другой – возник вопрос: верна ли цифра на весах, если вас сильно в них вдавливают?

– Сто два кило многовато для вас, – скрипел Игорь Петрович, – секунду.

Послышалось шуршание, из принтера вылез лист.

– Получена индивидуальная программа, – объявил «гриф», протянул мне бумагу, накинул капюшон и вновь стал похожим на смерть.

Я углубилась в текст: «Пациентка N. Возраст – примерно семьдесят пять лет. Рост метр шестьдесят четыре, вес сто два. Диагноз: ожирение вследствие пищевой распущенности. Диета номер один. Нагрузки в зале номер один. Кровать номер один. Массаж номер один. Психическое состояние: ожирелая истеричность. Поведение: нестабильное. Жалобы: отсутствуют из-за неадекватной самооценки. Процедуры: водная феерия, термально-нафтаговое погружение. Досуг – шахматы». Нижняя челюсть у меня медленно отпала.

– Идите, идите, – недовольно произнес Игорь Петрович, – вам пора заниматься собой.

– До семидесяти пяти мне еще жить и жить! – возмутилась я.

– Можно и не дожить. Кто знает, что нас ждет через пять минут, – философски заметил доктор, – в этом исследовании оценивается не паспортный возраст. Ментальный.

– И как вы его определили? – изумилась я.

– Не первый год женат, – прошептал Игорь Петрович. – У меня глаз – алмаз. Опыт не убьешь.

Дверь приоткрылась.

– Можно Дашеньку забрать? – спросила Елена.

– Она твоя навеки, – прохрипел доктор.

В состоянии, в боксе называемом «грогги», я выпала в коридор.

– Правда, он прелесть, – запрыгала Елена, – душка, лапочка, профессор. Получили направление?