– Медовый месяц? – Глаза Кэролайн расширились от удивления.

– Именно так. С Эстер Частберри.

– С гувернанткой? – недоверчиво воскликнула Кэролайн. – Этой старой девой, скучной мисс Частберри?

– Ну, насчет девы…

Кэролайн шлепнулась на кровать рядом с сестрой.

– И кто бы мог подумать!

– Они любят друг друга, – с мягкой улыбкой продолжала Джейн. – Найджел очень трогательно относится к супруге.

– Что ж, совет да любовь. Но как же ты? – Кэролайн преданно заглянула сестре в глаза. – Как ты будешь чувствовать себя в обществе?

– Да что толковать о каком-то там обществе? – задумчиво произнесла Джейн. – Что делать с Седжкрофтом? Ты слышала его последние слова? Требовательный эскорт! Что, по-твоему, он имел в виду?

От восторга Кэролайн даже зажмурилась.

– Почему-то в голову лезут самые неприличные мысли. Что же ты собираешься делать?

Джейн легла на спину, даже не пытаясь скрыть тревогу.

– А вот об этом я еще не успела подумать.

Утром Седжкрофт не появился, и Джейн осмелилась предположить, что достойный джентльмен изволил изменить слишком эмоциональное решение. А может быть, в круговороте собственных забот он просто забыл о данном обещании. В конце концов, маркиз был похож на человека, склонного к импульсивным поступкам. А крепкий ночной сон мог вернуть ему частицу здравого смысла.

Отдых вернул бы силы и самой Джейн, если бы не мешали сновидения. Девушке снилось, что она в синей галерее, лежит на диване, и… внезапно в галерею входит какой-то мужчина и склоняется над ней.

И тут она видит, что это не незнакомец, а… Седжкрофт.

– Наденьте для меня что-нибудь смелое, – шепчет он, и красивые чувственные губы легко касаются ее губ.

С горящим от негодования и любопытства лицом девушка поднимается с дивана.

– Но прежде оденьтесь сами! Вы же совершенно нагой!

– Правда? Как мило, что вы это заметили…

Девушка прогнала лишающий покоя сон и встала, решив не беспокоить горничную. Наскоро приведя себя в порядок, вытащила из шкафа все свои наряды. Критически перебрав гардероб, остановилась на скромном, серого шелка платье с узкими рукавами на перламутровых пуговках и гофрированным корсажем. Ведь по крайней мере несколько недель придется изображать разбитое сердце. Но неожиданно внимание привлекло очень легкомысленное, тонкое, словно паутинка, розовое платьице, ниже талии украшенное лентами. Рука сама потянулась к нему, но тут же замерла в нерешительности, а щеки вспыхнули румянцем.

Перед мысленным взором возникло худощавое лицо с четкими, словно высеченными резцом чертами и дерзкими, манящими голубыми глазами. Видение улыбалось белозубой хищной улыбкой. Девушка заглянула в глубокий шкаф, словно ожидая увидеть в нем обнаженное мужское тело.

«Наденьте что-нибудь необычное и смелое».

Стряхнув наваждение, Джейн надела свое серое платье и неожиданно осознала, что дом погружен в могильную тишину.

Она сбежала по лестнице вниз в холл с черно-белым мраморным полом. Заметив траурные взгляды и тяжелые вздохи слуг, она замедлила шаг и склонила голову.

– Куда все подевались, Бейтс? – обратилась Джейн к высокому худому дворецкому с длинным лицом.

Тот стоял, наблюдая за полировкой медных деталей внутреннего убранства холла.

– Ваши сестры в летнем павильоне, – доложил Бейтс. – Его сиятельство уехали на деловую встречу на Сент-Джеймс-стрит, а леди Белшир, по обыкновению, работает в саду.

– Благодарю, Бейтс. – Джейн легко повернулась.

– От имени всех слуг, леди Джейн, – уже в спину молодой хозяйке торжественно-траурным тоном произнес дворецкий, – позвольте выразить глубокое сочувствие по поводу вашей несостоявшейся свадьбы.

Джейн на секунду остановилась, прогоняя кольнувшее чувство вины и раскаяния.

– Благодарю, Бейтс.

– Примите и мои соболезнования, леди Джейн, – донесся с противоположного конца холла голос седовласой домоправительницы.

Слегка поскучнев, Джейн направилась в буйно разросшийся сад. Матушка в широкополой соломенной шляпе и ярко-зеленом утреннем платье атаковала ножницами заросли сорняков, безжалостно заглушавшие люпины. От этой мирной и привычной домашней сцены веяло спокойствием. Жизнь в саду шла своим чередом, и на нее не могли повлиять никакие сложности внешнего мира.

– Доброе утро, бедняжка. – Леди Белшир внимательно посмотрела в лицо дочери. – Тебе удалось хоть ненадолго заснуть? Я приказала всем вести себя как можно тише.

– Я спала… – Джейн замолчала, вспомнив сон, от которого проснулась.

Полный жизни образ обнаженного маркиза казался теперь туманным и расплывчатым. Сейчас Джейн не удавалось оживить видение, и это странным образом разочаровывало.

– Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь?

Джейн заморгала, осознав, что матушка машет перед ее лицом веткой люпина.

– Не волнуйся, со мной все в порядке. Седжкрофт, случайно, ничего не передавал? То есть не то чтобы я очень хотела…

Леди Белшир вздохнула.

– Он не смог приехать утром, Джейн. Мистера Седжкрофта задержало какое-то неотложное семейное дело. Он передал, что…

– Ничего страшного, мама. Я и не ожидала, что маркиз сдержит слово. Скорее всего он уже и сам жалеет о своем предложении, так что я не буду всерьез о нем думать.

С ощущением неожиданной свободы и внезапного облегчения девушка обежала вокруг каменной скамьи. Пауза. Долгожданная возможность восстановить душевное равновесие. Разумеется, Седжкрофт не появится. Но все же вчера ему удалось на несколько минут заставить ее почувствовать себя более желанной, чем отваживалась думать она сама. Чтож, лишнее доказательство того, что она не заблуждалась на его счет.

– Да, но… – Леди Белшир смерила дочь строгим взглядом. – Ты ведь даже не выслушала сообщение мистера Седжкрофта.

Джейн почти бегом помчалась в летний павильон, чтобы сообщить Кэролайн приятную новость. Сестры читали отрывок из «Тартюфа» Мольера на ужасном французском, а мадам Дюма, скривившись, словно от зубной боли, терпеливо слушала и исправляла ошибки.

– Можно, я на минутку вас прерву? – весело поинтересовалась Джейн.

Мадам Дюма вздрогнула и захлопнула книгу.

– Пожалуйста, сделайте одолжение. Эти молодые леди убивают мой родной язык.

Миранда поднялась и горячо обняла сестру.

– Кэролайн все мне рассказала, – тихо сообщила она. – Пылаю от восхищения. И от ужаса, – добавила девушка, на мгновение задумавшись. – О, Джейн, что ты натворила?

– Все, секрету конец, – заключила Джейн, беря сестер за руки и увлекая в залитый утренним солнцем сад. – Строго-настрого запрещаю рассказывать о происшедшем кому бы то ни было.