– О том, чтобы отослали туфли, – выдохнул Бурк.

– Это хороший способ, – усмехнулся Мейсон. – До тех пор,конечно, пока не перепутаются части гардероба. Впрочем, я не слишком уверен вгорничной.

Сдержанность Бурка буквально таяла с каждой минутой.

– Горничная ни о чем не подозревает, – объяснил он. – Онапросто передает сообщение. Только Ева знает, что это условный знак. Я не думал,что она еще с кем-то связывается подобным образом.

– Не будьте ребенком, – засмеялся Мейсон.

– Если быть откровенным, – с достоинством заявил Бурк, – томиссис Белтер звонила мне около часа назад. Она сказала, что у нее серьезныенеприятности и ей немедленно нужна тысяча долларов. Она обратилась ко мне, ноне сказала, для чего ей нужны эти деньги.

Мейсон присвистнул.

– Это меняет дело. Я боялся, что она позволит вам остаться встороне. Безразлично, как вы заплатите, но я считаю, что вы должны нести частьрасходов. В конце концов, я так же работаю на вас, как и на нее. А эта играбудет стоить денег.

Бурк кивнул.

– Приходите через полчаса, – сказал он. – Я дам вам ответ.

Мейсон направился к двери.

– Что ж, я вернусь через полчаса. Только возьмите наличные.Я не хочу, чтобы в банке оставался след в виде чека на мое имя. Вы должнысчитаться с вероятностью того, что дело может получить огласку.

Бурк отодвинул кресло и сделал отработанное движение политика,протягивая руку для пожатия. Мейсон, направляясь к двери, не заметил протянутойруки, а если и заметил, то по нему этого не было видно.

– Итак, через полчаса, – сказал он с порога и громкозахлопнул за собой дверь.

Мейсон открывал дверцу своей машины, когда какой-то мужчинахлопнул его по плечу. Мейсон обернулся. Это был приземистый мужчина с наглымвзглядом.

– Я хотел бы попросить у вас интервью, мистер Мейсон, –заявил он.

– Интервью? – спросил Мейсон. – Кто вы такой, черт возьми?

– Крендэйл, – представился мужчина. – Из «Пикантныхизвестий». Как вы знаете, мы интересуемся действиями выдающихся личностей, ипоэтому я хотел бы узнать, о чем вы разговаривали с Гаррисоном Бурком.

Перри Мейсон медленно снял руку с дверцы машины иразвернулся. Он смерил мужчину взглядом с головы до ног:

– Хм… Значит, такая у вас тактика.

Крендэйл продолжал пялиться наглыми глазами.

– Вы напрасно на меня уставились, – сказал газетчик. –Ничего у вас не получится.

– Ничего у меня не получится? – спросил Мейсон.

Он смерил дистанцию и рубанул прямым левым в оскаленныезубы. Голова Крендэйла дернулась назад. Он балансировал пару шагов, после чегосвалился как мешок муки. Прохожие остановились, стала собираться группа зевак.Мейсон, не обращая на них внимания, одним рывком распахнул дверцу машины, сел,нажал на стартер и двинул автомобиль с места.

Из ближайшей лавочки он позвонил Гаррисону Бурку.

– Это Мейсон, – сказал он, услышав голос конгрессмена. – Вамлучше не выходить из дома, мистер Бурк, и постарайтесь нанять себе охрану.Газета, о которой мы говорили, расставила вокруг своих людей, которые будутшпионить за каждым вашим шагом, чтобы как можно больше навредить вам. Когда увас будут готовы деньги, пришлите их в мой офис с посыльным. Выберитекого-нибудь, достойного доверия, но не говорите ему, что находится в посылке.Вложите деньги и запечатайте конверт, словно это обычные бумаги.

Гаррисон Бурк хотел что-то сказать, но Мейсон со злостьюповесил трубку. Он вышел из кабины и двинулся назад, к машине.

Ночью над городом разразилась буря, налетевшая сюго-востока. Свинцовые тучи плыли медленно, поливая землю потоком разбивающихсяструй. Ветер бился в стены дома, в котором жил Перри Мейсон. Хотя окно былоедва приоткрыто, сквозняк, врывающийся через щель шириной в полдюйма, развевалзанавески. Мейсон сел на кровати и поискал в темноте телефон. Нащупав трубку,он поднес ее к уху.

– Алло, – сказал он. – Мейсон слушает.

В трубке зазвучал полный истерики голос Евы Белтер:

– Слава богу! Я вас застала! Говорит Ева Белтер. Немедленносадитесь в машину и приезжайте! Умоляю!

Мейсон еще не совсем проснулся.

– Куда приезжать? – спросил он. – Что случилось?

– Что-то страшное! – сказала она. – Но не приезжайте к намдомой. Я нахожусь в другом месте.

– Где вы?

– В лавке, на Гриссворд-авеню. Остановитесь, едва заметитефонарь. Я буду ждать вас перед входом.

Мейсон наконец сумел сбросить с себя остатки сна.

– Минуточку, – сказал он. – Я не первый раз слышу подобныезвонки. Уже пару раз меня пытались выманить из дома ночью. Я должен бытьуверен, что меня не разыгрывают.

– О, не будьте таким подозрительным! – воскликнула женщина.– Приезжайте немедленно. Говорю вам, что дело крайне серьезное. Вы ведь узналимой голос?

– Что ж, – спокойно ответил Мейсон, – голос действительнопохож, но это еще ничего не означает. Какое имя вы назвали, когда пришли ко мневпервые?

– Гриффин! – истерично крикнула она.

– Ждите, сейчас приеду, – заверил адвокат.

Он быстро оделся, сунул револьвер в задний карман брюк,надел плащ, нахлобучил глубоко на лоб шляпу и вышел. Машина стояла в гараже. Оннажал на стартер и выехал под дождь еще до того, как мотор успел как следуетпрогреться.

Машина фыркала и стреляла, когда он доехал до угла. Дождьбарабанил по стеклу. В тех местах, где свет фар освещал разбрызгивающиеся струидождя, на мостовой вырастали миниатюрные гейзеры. Мейсон пролетал черезперекрестки, забыв об опасности врезаться в машину. Он свернул наГриссворд-авеню и мчался еще полторы мили, прежде чем сбавил ход и сталвысматривать огни.

Он увидел ее стоящей перед лавкой. На ней был плащ, но,несмотря на проливной дождь, она была с непокрытой головой. Вода стекала по ееволосам, глаза были безумными от страха. Мейсон подъехал к тротуару и остановилмашину.

– Я думала, что вы никогда не приедете, – сказала она, когдаон открыл дверцу.

Она села, и Мейсон заметил, что она в вечернем платье,атласных туфельках и мужском плаще. Она вымокла до нитки, струи воды стекали напол машины.

– Что случилось? – спросил он.

Она повернула к нему бледное мокрое лицо: