окислилась, если её не чистить. А зачем чистить фасад пятиэтажного здания каждый день? Найдётся дело и пополезнее, так что это точно была не медь, правда, что за металл — я не понял.

А над лавкой была вычурными, такими же “медными” буквами выведена как бы рукописная надпись: “Готовое платье Фрохрока”.

Зашли мы в лавку и оказались в просторном помещении, заставленном стеллажами с этим “готовым платьем”. Но мастер задерживаться не стал и, не обращая внимания на слова цверга-приказчика: “добро пожаловать, господа покупатели!” — деловито потопал вглубь лавки. Я приказчику кивнул на приветствие — мне не сложно, но поспешил за мастером Крепом, чтоб не отстать. А он дошёл до неприметной дверцы и, поманив меня пальцем, вошёл внутрь.

— Ой! — поприветствовал я первые шаги в месте за дверью.

Дело в том, что в помещении было темно. И потолок, вроде бы, был невысок, так что я с размаху влетел головой в какие-то висюльки из металла — видимо, люстру, которая сейчас не горела.

— Да чтоб… — послышался голос мастера Крепа, и в темноте засияли, уже не слегка, как на свету, а как пара костров, золотые глаза. — Ты же человек, да без оборудования. Не видишь ни цмыга.

— Не вижу, мастер Креп, — признал я этот факт. — Даже цмыга не вижу, — вгляделся я в темноту.

— Ещё этой пакости не хватало видеть! — ответил мастер, золотые глаза приблизились, и я почувствовал, как меня за предплечье ухватила рука в кожаной перчатке. Горячая, явно принадлежавшая мастеру рука. — Пойдём, проведу, — продолжил он.

И провёл меня по темноте, в которой раздавались разные звуки. Нечастые, но кто-то явно в этой темноте, кроме нас, ходил. А кто-то даже работал, судя по характерным звукам и постукиванию. Через минуту нашего пути мастер остановился и сообщил в темноту, что “вот этому человеку” нужна заготовка под костюм механика. Темнота просто похмыкала, а через минуту я чуть не закричал, и даже убежал бы, не держи меня мастер за руку. На меня накинули какую-то верёвку и стали по мне елозить. Ну и я испугался: то ли связать хотят, то ли вообще — повесить за шею. Пока не умру.

Но паника, навеянная темнотой и неизвестностью, вскоре пропала: до меня дошло, что неведомый и неразговорчивый хмыкатель (а хмыкать он продолжал) просто измеряет меня. После чего послышался звук чего то кожаного, положенного на дерево.

— Вот, — прохрипел сиплый голос из темноты.

— Саквояж подбери. Пообъёмнее, — ответил мастер Креп сиплому голосу.

И через минуту шебуршания и хмыканья раздался звон монет, а мне в свободную руку ткнулась ручка, за которую я и ухватился. Видимо, это и был саквояж.

— А заплатить… — начал было я, почувствовав что мастер тянет меня в обратный путь.

— С судовой казны стребую — рабочая одежда, — ответил мастер.

— То есть не моя? — немного расстроился я — всё же костюм механика хотелось.

— Твоя, твоя, — с слышимой ухмылкой ответил цверг. — Кому она, кроме тебя, нужна. Но оплатит судовая казна — инвестиция в специалиста, — с усмешкой сообщил он. — А сейчас мы за инструментами и оружием. Вот там и сам покупать будешь.

— Оружием? — уточнил я, ну не то, чтобы испугавшись, но как-то, кроме гимнастической Приюта, с оружием сталкиваться и не приходилось.

— Оружием, конечно. Механик воздушного судна должен иметь возможность постоять за себя в любом месте. На земле и в воздухе.

— Но я не очень…

— Надо.

— Как скажете, мастер Креп.

— Так и скажу, парень.

И следующие пару часов мы потратили в механических рядах крытого рынка. Как сказал мастер, тут лучше и дешевле, если знать, что брать. И, в итоге, подобрали мне поясную сумку, полную инструмента, защитные гоглы с мистическим чарованием.

— Не разобьются, и таскать тебя за ручку не придётся, — добродушно ворчал Креп.

— И тепло видят, — радовался я.

— А это… а, ты же человек.

— А вы тепло видите?

— И электричество, — отстранённо сообщил мастер. — Ладно, пойдём в оружейный ряд…

— А в книжный можно? — уточнил я, а на удивлённо поднятую бровь мастера пояснил. — Учебники, наставления, справочники по работе.

— Хм, годно. Можно. Только романчики и прочую лабуду не бери! Если любитель — в библиотеке Вагус Сумбонта этой пакости навалом, — с презрительной гримасой сообщил Креп.

Закупился книгами, даже пришлось дополнительно покупать холщовый мешок. И почувствовал себя большим богачом, чем с деньгами — книги, причём, мои! Это… хорошо и приятно.

А потом в орудийном ряду мастер подобрал мне короткоствольный пятизарядный барабанный дробовик с коротким прикладом и огромного калибра.

— Стрелять ты толком не умеешь, а из этой метлы — целиться не надо, — сообщил он.

— А почему метлы? — уточнил я, с некоторым опасением убирая дробовичок в саквояж.

— Нажмёшь на курок — весь мусор выметет, — захохотал мастер.

Ну, смешно, наверное, слабо улыбнулся я. Но не очень, если честно. А потом Креп повел нас в едальню, где я наелся от пуза, и какаву выпил! Никогда так вкусно не ел на своей памяти, даже объелся. И надо себя в руках держать и так не… нажираться. Потому что по-другому столь набитое пузо и не назовёшь.

— Горазд ты жрать, Фиктор, — усмехнулся в усы мастер Креп, поглотивший, наверное, раз в пять больше меня, ну и явно не объевшийся, а так, перекусивший. — Ну да ладно, а теперь по моим делам, — пригладил он бороду. — И ты… А, со мной сходишь, — хлопнул он по столу ладонью. — Только из Приюта, не помешает, — явно сам себе сообщил он.

— А куда, мастер Креп? — заинтересовался я.

— Естественно, в бордель, — ответил мастер…

7. Горячая проковка

В первый момент меня посетил уже ставший привычным за последние дни ужас. Но тут же всплыл и гнев: да какого потустороннего демона я от этих борделей трясусь?! Нет, предположительная судьба должника Камелодуна была и вправду незавидна, да и пугающа. Но тот же мастер Креп вложил в меня достаточно времени и средств, чтобы моё использование в борделе так, как меня ужасало — было бы просто бессмысленным садизмом. Да и даже если в цвергскую голову Крепа придёт противоестественная мысль использовать меня противоестественным способом себе на потребу, так в бордель меня для этого противоестественного деяния тащить ну вот совершенно не нужно!

— А зачем, мастер Креп? — мужественно поинтересовался я вроде бы даже не дрогнувшим голосом.

— А чтоб ты такие дурацкие вопросы не задавал, Фиктор! — ответил цверг и засмеялся так, что иначе, чем “заржал”, и не скажешь. — Зачем…