слышишь, обязательно найми на службу доверенное лицо — личного дегустатора. Пусть предварительно дегустирует все блюда, которые будут подавать к моему столу. Да хоть эту, как ее, агента твоего краснодипломного. Как ее? Эва?

«Обалдеть! — подумал Славик. — Просто обалдеть, как это Великий Логус все устраивает? Вроде бы только подумал про Эву, и вот тебе, пожалуйста. Опять случайность? Или хорошо продуманный план? Если и план, то точно не мой. Я бы до такого не додумался».

— Теперь с тобой, — тыкнул пальцем в грудь Славика Мэл- Карт. Потом резко развернул все три головы в сторону Крэгира и Деда-пчелы. — Чего стоим? Кого ждем? Шагом марш на кухню.

Стена из Шурунов покрылась ягодами, травами. Дед подмигнул Славику и тихонечко подтолкнул вытянувшегося по стойке смирно Крэгира к выходу.

— Пойдем, дорогой, и тебе настоечки плесну. Тебе нужно.

Крэгир возражать не стал. Кивнул и направился к выходу широкими, стремительными шагами.

Глава 8. Состояние сознания

Феюс уже несколько часов бродил вокруг да около. Без цели. Сначала у него был порыв. Умопомрачительный. Не в том смысле, что фантастически прекрасный, а в том, что напрочь помрачающий ум, что выставляло Феюса не в лучшем свете. Порыв, как и все порывы этого рода, был внезапным, неконтролируемым. Феюс задумал сбежать. Оставить все как есть и сбежать. Задумал и сбежал. Не один раз, между прочим. Однако что-то внутри каждый раз возвращало его к глыбе льда, сквозь которую виднелись силуэты его родных.

И вот когда он в очередной раз столкнулся нос к носу с ледяной скульптурой, несмотря на то, что убегал в противоположную сторону, опустошенный, без мыслей и чувств, подступивший к ясному осознанию своего предела, внутри него что-то сдвинулось. Как будто открылась новая, доселе не замечаемая им дверь, и оттуда хлынул свет, осветив и самого Феюса и все вокруг. На что бы ни смотрел сейчас Управитель Потоков, все приобретало четкость и яркость.

Он ясно видел! Смотрел и видел! По-настоящему! Взгляд Феюса скользнул по траве, разглядев там целый мир. Другой. Не замечаемый раньше. Взгляд просканировал тропики, влетел в самую их глубь, не пропустив ни одно насекомое, ни одну птицу, ни одного зверя. Взгляд полетел в небо, заметив паутину сплетенных Потоков различных Энергий, ждущих своего часа, и других, готовых к воплощению. Затем Феюс посмотрел на ледяную глыбу, на ее поверхности, переливаясь красками, вспыхивали радужные блики.

Феюс зажмурился, а когда открыл глаза, его ясновидящий взгляд натолкнулся на предмет, лежащий у самого основания глыбы. Это была их сумка. Тряпичная сумка, которую везде и всюду таскал с собой Белиам. Сумка-платок, вмещающая в себя нехитрый дорожный скарб Мимикриков. Цветные блики водопадом спустились с глыбы прямо на сумку и закружились на ней радужной мандалой. Как только Феюс заострил свое внимание на объекте, свет потух. Ясновидение поблекло, испарилось прозрачной медузой. Однако внимание уже сконцентрировалось на нужном предмете, и в сознании Феюса, словно первые весенние ростки, пробились мысли, обретая устойчивость и силу: «Сумка! В сумке шар. Белиам скрывал, но я знаю, потому что я именно тот, кто я есть. Я Управитель Потоков Логуса, и я чувствую Поток Вечного, он исходит оттуда, из сумки, из снежного шара Белиама».

Феюс подошел к сумке.

Присел.

Открыл.

Извлек наружу снежный шар.

Шар, ну конечно, шар. Какую еще форму для пребывания мог выбрать Вечный. Шар — символ Вселенной, совершенства и будущего. Шар — это связь с Великим Логусом и, возможно, там, внутри и есть то самое Око Луны, которое искал отец и о котором рассказывали Шептуны на площадях Легенд. Так он его нашел! Нашел.

Феюс поднял шар и посмотрел на него сквозь свет. Шар притворялся обыкновенным. Но Феюс помнил, что испытал полминуты назад. Помнил, как ясно видел и чувствовал, каким прозрачным было его подсознание, прозрачным, словно зеркало, и в нем отразился источник. Этот источник сейчас находился в шаре. В этом не было никакого сомнения. Феюс встряхнул шар. В нем поднялись, закружили снежинки.

— Покажись, я же знаю, что ты там! — Феюс еще раз встряхнул шар, но тщетно. В нем все также падал снег. Медленно укрывал белыми слоями крышу кукольного домика, кусты роз, траву. — Я знаю, что ты там! Знаю! Вылезай, сейчас же!

Феюс замахнулся, грозя разбить снежный шар, и в ту же секунду раздался голос:

— А я знаю, что ты тут. И что дальше?

— Что дальше? Что дальше?! Ха. Хм. Этот вопрос я как раз хотел адресовать тебе! Ты же обещал. Обещал, что все будет хорошо. Что все останутся живы.

— Они живы, — спокойно ответил Голос.

— Живы? Давай тогда проясним, что ты называешь жизнью? По-твоему, быть замороженным волшебной материей, это жизнь?

— Ничего страшного. Разум у них активен. Кстати, можешь сам проверить.

— Интересно как? Я им такой: тук-тук. А они мне сразу же: кто там? Как ты себе все это представляешь? Как?

— Ты знаешь, — ответил Голос после небольшой паузы.

— Да пошел, ты! — вновь вспыхнул Феюс. — Что нельзя сказать по-человечески? Обязательно нужно вот этими загадками изъясняться?

— Мне по-другому нельзя. Все, что рождается в твоей голове, является твоей реальностью. Твоей, а не моей. Я могу подсказать, направить, показать, но то, что уже содержится в твоем опыте, ты должен использовать сам. Прояви, что заложено в тебе, и это проявленное спасет тебя и твоих близких.

— Фу-у-у-у-у, — Феюс шумно выдохнул, — вот почему мне хочется тебя поколотить? — Феюс долго сосредоточенно смотрел в шар, закусив губу. Там все также падал снег. Феюс вздохнул.

Очень глубоко.

И еще раз выдохнул:

— Фу-у-у-у-у-у-у.

Сел на траву, поставив шар рядом. Мать всегда говорила: «Прежде, чем что-то предпринимать, нужно успокоить разум». Феюс относился к этому, как занудным нравоучениям. Скукотища, короче. Конечно, где-то очень глубоко он признавал справедливость этих слов, однако они звучали так часто в его жизни, что в какой-то момент он даже начал протестовать против них. Отрицать очевидное. Отмахиваться от того, что действительно может помочь.

Когда-то, но не сейчас.

Сейчас не с кем было спорить, доказывать свою