– Выглядит хорошо… Вытянувшись на кровати, заложив руки за голову, Дэниел лениво смотрел на полузаконченный портрет. Делия как-то сумела уместить мольберт в углу каюты, чтобы писать свою модель без свидетелей. Особенно учитывая, что позу она выбрала именно такую, в какой Дэниел лежал сейчас: полуобнаженный, на кровати, и складка одеяла только подчеркивала то, что под ним ничего не было.

– Тебе не положено говорить. – Она все равно улыбнулась; они много разговаривали, пока Дэниел позировал, и ей это нравилось. Они переходили с одной темы на другую, и хотя Делия чувствовала, что практически ничего не знает о его жизни, ей все равно казалось, что она его понимает; понимает, что его радует, а что раздражает.

Вот уже полторы недели он был ее пленником, по три часа каждый день, и между ними образовалась дружеская легкость, которая ее восхищала. О Майкле она совершенно не думала, и ее более чем устраивала такая терапия от разбитого сердца.

И она не уставала смотреть на него. Знала каждую линию его лица, его великолепного сильного тела.

– Удерживать эту позу невыносимо скучно, если я не могу при этом разговаривать.

Или работать. Звонить по важным делам. Делать все, вокруг чего обычно вращалась его жизнь.

Дэниел отодвинул все дела, возвращаясь к ним только тогда, когда Делия уходила поздно вечером. Сна ему при таком режиме вечно не хватало, но его это не беспокоило. Он отлично проводил время и не видел смысла не побаловать себя. Планета не сойдет с оси только потому, что он не поучаствовал в совещании по скайпу или переадресовал звонок своему заместителю.

После первого нервного раза Делия раскрылась, как цветок.

Он смотрел, как она рисует, совершенно сосредоточенная, и находил в этом неизъяснимое удовольствие. Дело было не только в ее сосредоточенности, но и в том, что во время работы она обходилась без одежды. Это было его условие – небольшое дополнение, на которое она согласилась без особых уговоров. В конце концов, у нее было великолепное тело, и Дэниел не мог на нее насмотреться.

Беспокоила его только мысль о том, что скоро это все придет к концу. Он уже задержался куда дольше, чем планировал. Посетил на две страны больше, чем собирался. Произвел больше жалких попыток натюрмортов, чем прилично взрослому человеку. И занимался совершенно крышесносным сексом…

Каждую ночь. Каждый день. По нескольку раз. От одной мысли о сексе с Делией он невероятно возбуждался и знал, что очень скоро утащит ее в постель.

Делия понимала, о чем он думает, даже не видя выражения его глаз. Они словно были связаны невидимой нитью. И от ответных мыслей у нее твердели соски. Она ничуть не удивилась, когда Дэниел поднялся с кровати и подошел к ней.

Она работала над портретом после обеда, когда ее занятия заканчивались. Для них обоих это были часы отдыха. Снаружи все еще светило солнце; темно-синий океан расстилался до горизонта, как бесконечное полотно шелка, но мысли Делии занимал только Дэниел. Каждое мгновение.

– Я никогда не закончу этот портрет, если ты будешь меня прерывать. – Она широко улыбнулась. Ее тело уже загоралось, готовое слиться с мужчиной, влага выступила между ног.

Дэниел обхватил ладонью свой большой, твердый член, и у Делии перехватило дыхание.

– У меня затекла нога, – сказал он с ухмылкой. – Я предпочитаю регулярную… физическую нагрузку.

– Рассказать тебе, где у нас волейбольная площадка? – охотно предложила она.

– Боюсь, мой стиль игры приведет к нескольким смертям.

Делия засмеялась, задыхаясь от восторга. Она едва могла сосредоточиться, когда Дэниел просто позировал, а теперь, когда он стоял перед ней, совершенно обнаженный и возбужденный, ей было не до рисования.

Она развернулась на стуле к нему лицом, поднялась на цыпочки и поцеловала – неторопливо, сладко как мед и соблазнительно.

Это не было любовью – конечно нет, – но казалось, что должно продолжаться дольше двух недель. От мысли о том, что Дэниел исчезнет из ее жизни, Делии становилось тошно. Поэтому она старалась об этом не думать.

– Прекрасно, – промурлыкал Дэниел, глядя на нее сверху вниз. – Намного лучше, чем лежать на кровати и притворяться статуей.

– Ты ужасная модель.

– А я-то думал, что ты считаешь меня красивым…

– Господи, какой ты самовлюбленный. Я имела в виду, что ты слишком беспокойный, чтобы позировать как следует. Даже когда ты стараешься, я слышу, как крутятся шестеренки у тебя в голове, как ты хочешь поскорее встать…

– Как ты хорошо меня изучила, моя маленькая художница. Хочешь приложить эти знания к делу? Показать, насколько хорошо ты меня знаешь?..

Позже, когда они лежали на постели, голова Делии на плече Дэниела, ему в голову снова полезли мысли о скором расставании. Он больше не мог закрывать глаза на реальность. Отменять, откладывать, избегать дела. Несмотря на сладость искушения.

Он повернулся к своей искусительнице, погладил ее грудь, с мужским самодовольством наблюдая, как ее сосок твердеет под прикосновением. Приподнявшись на локте, он продолжал едва ощутимо поглаживать твердеющий розовый бутон, а потом наклонился приласкать его языком, втянуть в рот. Больше он нигде к Делии не прикасался. Но одно это сводило его с ума.

Она извивалась, все ее тело желало его, физическая потребность, которую нельзя было не утолить. Она уже научилась прикасаться к нему, выучила все места, которые его возбуждали, и сейчас обхватила ладонью его член, лаская медленными, но твердыми движениями, немного ускоряясь, пока по перемене дыхания мужчины не поняла, что он так же возбужден, как и она.

Вот ради этого Дэниел и задержался на корабле. Ради бесконтрольного желания владеть ею снова и снова. Он накрыл ладонь Делии своей и стиснул зубы, убеждая возбуждение угаснуть, потому что в таком состоянии не мог ясно думать. Делия словно лишала его разума.

Пару минут спустя он перевернулся на спину и несколько секунд смотрел в потолок каюты. За окном простирался океан. Когда он выводил свои яхты на воду, то всегда делал это для того, чтобы сразиться с природой, почувствовать порывы ветра на лице, бросить вызов глубоким водам. Сейчас все было не так. Наверное, поэтому круизы называли «расслабленным отдыхом».

– Нам надо поговорить. – Одним легким плавным движением Дэниел выскользнул из кровати и несколько секунд стоял у ее края, глядя на разрумянившееся лицо Делии, на недоумение в ее глазах.

Когда их роман начался, Дэниел предполагал, что сойдет с корабля, не раскрывая ей свою тайну. Несколько страстных ночей и прощание навсегда. Сделку с Окли он планировал заключить из Лондона или Сиднея. Он получил всю нужную информацию о лайнере, даже составил мысленно предложение. Цена была невысокая, но, учитывая состояние корабля и бизнеса, Окли придется ее принять. В глазах Дэниела это было справедливо.