кивает, а у меня к горлу ком подкатывает. Нет. Нет! Я не хочу, чтобы он завтракал вместе со мной. Не хочу…

— Тогда через полчаса спускайся в столовую. Не опаздывай, — чеканит Лидия Павловна и, одарив меня мягкой улыбкой, разворачивается и уходит.

А я так и стою в дверях и смотрю, как Арсений разворачивается, чтобы вновь посмотреть на меня. На его губах жесткая улыбка, в глазах вновь тот жуткий блеск.

— Значит, Элла теперь живет здесь? — тянет он, кривя усмешку. — Ну, что же, Элла, добро пожаловать домой.

Я пячусь, пока наконец-то не могу закрыть дверь.

Кажется, он что-то еще говорит, но меня переполняют такие чувства, что самую малость, и я взорвусь.

Вот же подстава!

Закрываю дверь на замок. Отхожу. Жмурюсь. Считаю до десяти и прислушиваюсь. За дверью тишина — нет звуков чужих шагов, стука, проклятий. Никто не выгоняет меня из дома, но и то, что сказал (а главное, как!) Арсений не может не пугать. Я не ошиблась на его счет — у парня точно проблемы с отцом, и он точно ненавидит мою маму. А я… Я всего лишь идиотка, которую угораздило попасть в самое пекло семейных разборок.

Знать бы, чем я так не угодила Арсению? Или что сделала мама? Или сам Самойлов… Но главное, как долго здесь пробудет Арсений. Не хочу, чтобы он здесь оставался.

Выдыхаю. Пока затишье. Мне не стоит терять зря время, успею еще подумать о том, в какие неприятности я угодила по воле собственной матери и продажной души тети.

Возвращаюсь к своим сумкам и быстро ищу там чистую и немятую одежду. Увы, но все, что подойдет — джинсы и такая же узкая футболка. Наглаживать одежду у меня нет времени. Следующим делом я отправляюсь на быстрый осмотр, подмечая, что ванной комнаты нет. Скорее всего, она общая, и, скорее всего, туда как раз направлялся едва ли не раздетый догола Арсений.

Черт!

Я жмурюсь, потому что перед глазами внезапно вспыхивает образ зевающего парня, почесывающего затылок. На нем всего лишь черные боксеры. Всё!

— Жуть, — шепчу себе под нос, торопливо стягивая старую одежду. Озираюсь по сторонам, когда мне кажется, что в комнате появился какой-то странный звук, и лишь потом понимаю, что этот звук в моей голове — так бешено молотит сердце.

Уже переодевшись, выглядываю за дверь, но там пусто. Видимо, это только я так остро восприняла неожиданное появление Арсения, а ему плевать. Пометал в меня молнии своими зелеными, как у отца, глазами и удалился прочь, паковать свой накаченный пресс в стильные тряпки.

Злюсь.

Я чувствую, как злость не отпускает меня. Но теперь виновата сама — опасно быть доброй. Не окликни я Лидию Павловну, чтобы поблагодарить ее, тогда бы не увидела Арсения и не получила новую порцию стресса. Будто мне матери мало, которая своими напруженными взглядами и долгими паузами сегодня едва не довела до истерики.

Хмурясь, смотрю на закрытую дверь, откуда совсем недавно появился Арсений. Разворачиваюсь и отправляюсь на поиски ванной комнаты в надежде наконец-то привести себя в порядок.

Глава 9

Спустя полчаса я уже сижу в столовой и стараюсь есть медленно, чтобы не выдать, как я на самом деле голодна. Только увидев накрытый специально для меня стол, понимаю, что желудок уже от голода прилипает к позвонкам. Передо мной в белоснежных тарелках — яичница какой-то идеальной формы. У тети она всегда подгорала. Рядом фрукты, напитки на выбор и еще множество сладостей, от которых кругом идет голова.

— Я не знала, что ты ешь, — оправдывается Лидия Павловна, подливая в мою чашку еще сока. — И что пьешь по утрам. Поэтому пришлось импровизировать.

Не могу сдержать улыбку. Мне так приятны ее хлопоты, что на глазах наворачиваются слезы благодарности. Лишь одно омрачает сегодняшнее утро — парень, сидящий напротив и жадно поглощающий свою порцию глазуньи. Арсений ест так, словно ему никогда не прививали хороших манер. Чуть ли не чавкает, хаотично собирая еду со всех тарелок и чашек. Но при этом он продолжает зорко наблюдать за мной, а я боюсь подавиться в самый неожиданный момент и выдать сок носом, поэтому и ем аккуратно, прожевывая каждый кусочек.

— Арсений, что-нибудь еще будешь? — Лидия Павловна, кажется, смягчается, наблюдая за нами. Мне даже мерещится, что в ее глазах вспыхивает какой-то странный огонек. Добрый такой, ласковый, что ли… Словно заботливая курочка кормит своих цыплят.

Сравнение, конечно, не идеально, потому что Арсений говорит с набитым ртом, как свинья. Меня аж передергивает от его манер.

— Неа, теть Лид. Всё, я наелся, — и хлопает себя по животу. И куда делся тот парень с ужина после свадьбы? Он вел себя практически элегантно, отвешивал комплименты, от которых едва ли не смутилась тетя, бесил маму так, что та едва не взрывалась от злости после каждого его выпада.

— Хорошо, — выдыхает женщина, обращаясь ко мне: — А тебе что-нибудь еще понадобится?

Я резко трясу головой, а потом понимаю, что пора бы начать говорить. Никто мне тут язык не откусит.

— Спасибо, все было очень вкусно, — и отправляю последний кусочек глазуньи в рот.

Арсений кривит усмешку.

Я ему не нравлюсь. Определенно.

Лидия Павловна кивает и, что-то сказав про другие дела, уходит, оставляя нас впервые за время завтрака наедине. И вновь я чувствую, как за моей спиной смыкается ловушка.

Арсений, почуяв легкую добычу, вальяжно располагается на стуле, его плечи расслаблены, ноги вытянуты. Он кладет руки на стол и, постукивая пальцами по столешнице, отбивает какой-то неизвестный мне простенький мотивчик.

Внутри сжимаюсь, готовясь к атаке, и продумываю пути отступления. Пожалуй, пора закругляться с завтраком и уходить, но если подскочу сейчас же, он поймет, что я его боюсь, и испортит мне жизнь еще до того, как я успею разобрать сумки с одеждой.

— И как тебе новый дом?

Вопрос с подвохом. Что он хочет слышать? Что мне все понравилось и я в восторге от дома его отца? Или Арсений хочет знать истинные причины моего появления здесь? Теряюсь в догадках, понимаю, что не смогу просчитать на несколько ходов вперед, чтобы обыграть парня. Он в этом мире, как рыба в воде, а меня забросили в беспокойное море без спасательного жилета.

— Нормально.

Арсений изгибает темную бровь.

Я пожимаю плечами в ответ.

Скорее всего, он знает, что я жила с тетей. Скорее всего, он может даже знать, в каких условиях я жила. И по правде говоря — этот дом для меня, как замок из