— Твоему дружку тоже не спастись, — он медленно выговаривал слова. — Мы в одной упряжке.

— Ему в любом случае не спастись, — я продемонстрировала свои прекрасные белоснежные зубы. — Куда вы его везете? Может, на пикник? Совсем нет. Представите его боссу, а затем пропустите через мясорубку. Смерть от гранаты гораздо гуманнее, не правда ли?

Курчавый долго соображал и пришел к выводу, что все действительно так, как я представила ему. — Чего ты хочешь?

— Ствол на предохранитель! Вынь из него обойму!

Бандит повиновался. Конечно, было бы наивно полагать, что у него только одна обойма, но, чтобы перезарядить ствол, нужно время, надо лезть в карман за запасной, а сейчас дорога каждая секунда.

— Дай мне.

Я приняла из рук курчавого черную металлическую вещицу, своим видом напоминающую зажигалку, только крупнее.

— Что дальше?

— Передерни затвор.

Щелчок — и на сиденье падает девятимиллиметровый патрон.

— Тоже дай мне.

Я спрятала «пчелку» в карман, действуя по-прежнему одним пальцем. Чего доброго, курчавому захочется выпустить нам вслед эту единственную пулю, оставшуюся в стволе. Затем я кивнула на Лосева.

— Теперь пусть он выйдет из машины.

Николай осторожно передвинулся на заднем сиденье и открыл дверцу.

— А как же вы? — спросил он.

— Садитесь в «Ауди» и запустите двигатель.

Сумеете?

— Попробую.

— Вот и хорошо. Ждите!.. Двое бандитов пристально смотрели на меня, пытаясь прочесть по глазам, что я собираюсь предпринять дальше.

Я сделала знак парню с китайскими усиками.

— Пересаживайся на заднее сиденье. Тот повиновался, вышел из машины и пересел назад.

Я осторожно нагнулась к приборной коробке и повернула в замке зажигания ключ: двигатель замолк. Затем вытащила ключ из замка и забрала его с собой.

Это, конечно, не остановит погони, потому что завести двигатель можно и двумя оголенными концами проводов, но позволит нам выиграть пару секунд.

— Не вздумайте нас преследовать. Кстати, ваши лица я изучила очень хорошо и запомнила навсегда.

— Мы твое тоже.

— Прекрасно. Теперь сидите и не двигайтесь. И учтите, что я очень далеко и метко бросаю.

Пятясь назад, я отходила от «Волги», спеша в машину к Николаю.

Усевшись на место пассажира, скомандовала:

— Быстро, уезжаем!

Николай тронул автомобиль с места.

— Быстрее!

Я обернулась и посмотрела, что делается сзади. Серая «Волга» оставалась на месте, но недолго. Когда мы уже отъехали метров на двести, она тронулась и последовала тем же маршрутом, что и мы.

Я снова поставила предохранительное кольцо на место и спрятала гранату.

Николай опасливо взглянул на меня.

— Как вы не боитесь таскать с собой такую игрушку?

Я смотрела назад и следила за маневрами «Волги».

— Она не так страшна, как это показывают по телевизору. Для большей безопасности я могу вывернуть УЗРГМ.

— Детонатор, что ли?

— Ну да.

— Приходилось пускать гранату в действие?

— В подобных ситуациях?

— Да.

— Почти нет. Там, где я училась, это было обязательной программой.

Бросали в глубокую яму.

— В яму? Но зачем?

— Потому что осколки разлетаются на двести метров, а ты дальше чем на двадцать-тридцать ее не бросишь, тяжела. Эту наступательную гранату можно бросать в чистом поле, только нагнуться и подставить осколкам каску, а грудь прикрыть прикладом автомата. Это мотострелковая тактика или общевойсковая.

— Классно!

— Поднажмите, Николай, они снова преследуют нас! — сквозь зубы проговорила я.

— Как?

Лосев повернул свою голову назад и чуть не въехал в бок «десятке» белого цвета.

— Смотрите за дорогой, блин! — впервые за весь день я повысила голос.

Николай начал волноваться.

— Опять будет драка?

— Боитесь?

— Да, собственно, нет. Но мне хотелось бы обойтись без этого.

— Мне бы тоже. Но, наверное, не получится. Сворачивай направо на следующем повороте. Мы повернули на улицу Покрышкина.

— Ну, что там? — нервно поинтересовался Лосев. — Догоняют?

— Нет, — я заметила, что серая «Волга» держала дистанцию, а ее пассажиры не торопились идти на абордаж.

— Как нет?

— Вот так и нет. По-моему, они нас пасут.

— В смысле?

— Хотят посмотреть, куда мы едем. Хотят знать про нас все.

— Вот гады! Что будем делать?

— Для начала сотрите отпечатки своих пальцев с рулевого колеса.

Что мне нравилось в Николае — это то, что ему не нужно повторять два раза одно и то же. Он тут же выхватил откуда-то грязную промасленную ветошь и начал драить баранку, сначала с одной, потом с другой стороны.

Я молча наблюдала за его действиями, а потом спросила:

— Вам не кажется, что, меняя руки, вы все равно оставляете пальчики? А масляные отпечатки видны лучше, это надо знать.

Лосев уставился на свои грязные пальцы.

— Ну, блин! — выдохнул он.

Затем полез в карман, придерживая рулевое колесо одной рукой, достал скомканный носовой платок с вышитыми в уголке утятами и тоже пустил его в дело.

— Послушай, а тряпье не оставляет отпечатков?

Вот так незаметно мы перешли на «ты». Вернее, я все время называла его то так, то эдак, а вот Николай решился на это в последний момент.

— Не оставляет. Не забудь про ручку рычага передач и двери.

Я тоже решила подстраховаться и вытерла рукавом все, к чему прикасалась.

— Для верности, — пояснила я. — Они все равно будут искать нас, так пусть делают это по описанию, а не по отпечаткам.

— Разве бандиты снимают отпечатки пальцев?

— За них это делают криминалисты, которые получают за это деньги. Ты понял, что у них в штате милиционеры? Это не простая организация.

Николай сглотнул слюну.

— Что будем делать дальше? — спросил он.

— Дальше поедем к колхозному рынку. Где еще можно затеряться среди толпы, как не на рынке, тем более если у него несколько входов и выходов, а снаружи жуткая толчея. Людское море колыхалось сразу в нескольких направлениях; вопреки влиянию Луны, разделялось на реки, а затем на ручейки и снова сливалось в одно океаническое целое.