Таковы были реалии с вооружением, тыловым обеспечением и моральным настроем войск накануне вступления в должность командующего корпуса генерала Мессе. Когда он прибыл в Россию, приняв командование К. С. И. Р., оказалось, что вооружения (орудий, танков, противотанковых орудий, самоходок) существенно не хватает. Но следовало действовать в соответствии с директивами итальянского Верховного командования без ущерба для К. С. И. Р. и его репутации.

С самого начала сложилась неблагоприятная ситуация из-за огромных расстояний от места разгрузки по железной дороге до района действий 11-й немецкой армии, вместе с которой должен сражаться К. С. И. Р. 11-я армия уже овладела линией обороны на Днестре и быстро продвигалась по направлению к Бугу. В этой ситуации Мессе столкнулся с тяжелейшими проблемами из-за невыполнимых требований немедленного появления на фронте, что нанесло ущерб национальной репутации и военному достоинству Италии. С самого начала немцы показали, что они не желают понимать реальные возможности Экспедиционного корпуса. По мнению нового командующего корпуса это было связано либо с их природным твердолобием, либо с их ошибочным пониманием названия «Автотранспортируемый».

Так как в условных обозначениях на картах итальянские части изображались, как полностью моторизованные, немцы настаивали на их использовании таким образом, который абсолютно не соответствовал реальным возможностям К. С. И. Р., а итальянцы не могли убедить их, что название «Автотранспортируемые» означало лишь, что пехота этих дивизий «обучена передвижению на автомашинах», но не имеет в своем составе средств моторизации. На самом деле, «Специальные соединения», как их называли еще до войны, не имели достаточного количества автотранспорта для полной моторизации, но все равно обозначались как «автотранспортируемые», чтобы «преувеличить свою значимость». Это была одна из гениальных идей трагического преувеличения собственного военного потенциала! При любой возможности Мессе всячески убеждал немцев убрать на картах «колесики» при условном обозначении итальянских дивизий и сам не раз зачеркивал их!

Эти и другие проблемы генерал Мессе стал поднимать перед командованием армии.

Первая возникла 20 июля, когда, прибыв из Трансильвании, он посетил железнодорожные станции разгрузки своих войск. К нему прибыл майор Перальдо из Генерального штаба. Он сообщил между других новостей, что в Риме изучают вопрос подготовки второго армейского корпуса для России, состоящего из трех обычных пехотных дивизий, то есть пеших, только с моторизованной артиллерией и дивизионными службами. Эти новости ошеломили Мессе, и он сразу же направил свои соображения по поводу бессмысленности данного проекта Верховному командованию, которое в Риме не представляло, что К. С. И. Р. и так испытывает абсолютно недостаточное снабжение автомашинами, а имеющиеся в наличии, при таком развитии событий, потребуется распределить на два корпуса.

Остальные проблемы росли, словно ком: отставание тыловых служб от темпов оперативного развертывания, задержка второго пешего армейского корпуса и его невозможность присоединиться к К. С. И. Р., продвигающемуся все дальше на восток. Сказывалось и плохое материальное обеспечение вооруженных сил в предвоенный период.

В сложившихся условиях недопустимо было сваливать всю ответственность на К. С. И. Р. за промедление действий на русском театре военных действий. Но, как бы то ни было, в первую очередь Мессе предстояло решить вопрос с укомплектованием корпуса, чтобы уже на месте полностью механизировать две свои дивизии: «Пасубио» и «Торино».

Кому пришла в голову мысль о втором армейском корпусе для России? Этот вопрос поднял в своем дневнике Каваллеро. 14 июля Муссолини передал начальнику Генерального штаба следующую директиву: «Создать второй армейский корпус для Восточного фронта с пешей пехотой, но моторизованными службами». 23 июля Каваллеро со своей стороны издал такой приказ: «Отправить в Россию второй армейский корпус, состоящий из обычных частей, но с моторизованными артиллерией и дивизионными службами».

Наконец, в записке, составленной Муссолини для Верховного командования, датированной 21 июля, говорилось: «…другой фронт Восточный – русский. Он также важен для нас, поэтому необходимо подготовить второй армейский корпус моторизованный более или менее по возможности. Наше участие не может быть меньше Словакии. Необходимо выполнить обязательства перед союзником».

Как можно было летом 1941 года после таких испытаний войной думать об отправке еще одного армейского корпуса «более или менее моторизованного»? Он не разбирался в элементарных вещах! Но, собственно, в эти дни вернулся из России в Рим майор Перальдо, доложивший Каваллеро и главе Правительства протест Мессе в отношении подготовки второго армейского корпуса.

В той беседе майор Перальдо представил следующие уточнения:

«По сути плана отправки в Россию второго армейского корпуса:

• такой армейский корпус предусматривалось создать из 2–3 обычных пехотных дивизий и только с моторизованными службами (прежде всего – дополнительные подразделения армейского корпуса);

• касательно этого проекта его Превосходительство Мессе мне передал, что отправка в Россию такого армейского корпуса станет тяжелой ошибкой;

• его Превосходительство Мессе отзывался на эту тему очень категорично, потому что испытал огромные трудности при разгрузке в Трансильвании и при дальнейшем передвижении в далекий район боевых действий на Украину, что собственно и выявило потребность в многочисленном автотранспорте для К. С. И. Р., о чем он докладывал лично маршалу Каваллеро и Муссолини, аргументируя свое мнение о несвоевременности отправки в Россию второго армейского корпуса;

• на самом деле сейчас актуальнее говорить о необходимости отправки дополнительных автомашин для К. С. И. Р., чем о направлении в Россию второго армейского корпуса».[32]

Верховное командование Италии действительно пыталось добиться от немцев автотранспорта, необходимого для моторизации своего общевойскового корпуса. Но маршал Кейтель в беседе с Каваллеро, имевшей место 25 августа 1941 года, так выразил свою точку зрения:

«Говоря по существу, отправка второго итальянского армейского корпуса на русский фронт будет нами воспринята с благодарностью. Однако не представляю, чтобы немецкое командование смогло оказать какую-нибудь помощь в автотранспорте. Нехватка автомашин была такой, что маршал Браухич просил Фюрера увеличить их выпуск для фронта еще в июле и рассмотреть возможность использования для второго итальянского армейского корпуса автомашин, предназначенных для Ливии…»

Никаких рациональных предложений больше не поступало, и идея о втором корпусе в то время утихла сама собой. Но, казалось, что итальянское правительство во что бы то ни стало поставило себе маниакальную задачу осуществить задуманное, не считаясь с реальной оценкой данной проблемы. Эта тема всплыла вновь в октябре 1941 года после разговора Чиано с Гитлером и Риббентропом.

После этой встречи Чиано написал Муссолини следующее: «Касательно усиления участия наших Вооруженных сил в операциях в России, встретил у Фюрера понимание наших стремлений. Он подчеркнул, что, в особенности после преодоления Кавказа, широкое участие итальянских сил станет очень полезно. Мы также намекали о возможности отправки альпийских дивизий для завоевания Кавказа и получили ответ