Вот уж и правда – набор слов. И это что? Код какой-то? Я ничего не поняла, и уж точно легче мне не стало.

– М-да, – протянула я и улыбнулась, чтобы скрыть своё разочарование. – Видимо, эта тайна так и останется покрытой мраком. Вероятно, в сеть снова просочилось что-то новое, связанное с Ренхеном. Может быть, и Матрицу снимали на Ренхене?

В нашей миитской сети иногда появляются видеофайлы, фильмы, аниме неизвестного происхождения, и никто не знает, где их снимают, выяснить пока не удалось, они слишком быстро и бесследно исчезают. Но самые шустрые успевают скачать.

Профессор рассмеялся, и мне как-то легче стало. Похоже, он поверил в мою легенду. Ну, почему бы и нет? Я его раньше никогда не обманывала, и сейчас мне даже стыдно стало. Очень. Тем более что могла бы и не спрашивать, тогда и врать бы не пришлось, всё равно ничего, абсолютно ничего непонятно.

– Сомневаюсь, что на Ренхене сейчас развлекаются кинематографом, – профессор грустно улыбнулся.

– Вы правы, конечно, простите. В общем, спасибо, дядя Макс, что уделили время, извините, что отвлекла из-за ерунды, – ответила я и встала из-за стола, начав пятиться к выходу.

– Ничего, Ника. Не стоит извиняться. Мне иногда надо отвлекаться, а ты можешь обращаться ко мне в любое время и с любой ерундой, – профессор снова мне улыбнулся.

Ещё раз скривив губы в глупой улыбке, я покинула столовую, повторяя про себя слова Регнера: «В среду жду отчёт. Место и время то же». Ну что ж, в среду в восемь вечера я снова буду в этой каморке на тридцать втором этаже…

* * *

Последними двумя парами у нас стояло физическое усовершенствование. Переодевшись в свою форму – чёрные плотные лосины и водолазку-боди такого же цвета – я поспешила на тренировочное поле. Лосины максимально обтягивают ногу и при этом прекрасно тянутся, кожа в них «дышит» и абсолютно не потеет. И всё это благодаря свойствам инновационного материала со смешным названием качакан, который на восемьдесят процентов состоит из добываемого из айи качака. Качак – это самый пластичный материал на всём Миите, форму для военных шьют исключительно из него, ну и тренировочные костюмы – тоже. Материал очень дорогой, потому что технология добычи качака очень сложная, трудоёмкая и затратная, но наша академия может себе это позволить, тем более, что финансирует нас правительство Герехтайта.

Сзади на лосинах – два больших кармана, что позволяло припрятать туда какое-нибудь тайное оружие. Сверху на мне – чёрное хачакное боди без горла с рукавами три четверти. В хачакне тоже присутствует качак, но всего процентов двадцать.

Я обожаю наши тренировочные поля, потому что сразу за ними – широкий, зелёный и величественный герехтайтский лес. У меня с лесом вообще особые отношения – ещё будучи ребёнком, я проводила там огромное количество времени. Эдди постарался. Он говорит, что на Ренхене лес повсюду, и поэтому он приучал меня любить природу. Каждые выходные мы выезжали из города и устраивали пикник, иногда мы оставались в чаще на ночь, причём и летом, и зимой – вечно подогретая айей земля Герехтайта позволяет спать на ней в любое время года.

Это всегда бывали волшебные выходные. Ночью, сидя возле потрескивающего костра под пение ночных птиц и рычание выслеживающих свою добычу авархов, я обожала слушать рассказы Эдди о родной планете, красоты которой мне не суждено увидеть.

Я завидую Эду. Он знал маму и папу, он видел величественные горы, широкие реки и густые леса Ренхена. Эдди говорит, что Ренехен – один сплошной лес, как природный заповедник, и воздух там очень чистый, и дышится легко, даже города стоят прямо посреди лесов. Вырубка деревьев там была строго запрещена, и лишь изредка приходилось то или иное дерево заваливать – из-за его старости, например.

Я же ничего о Ренхене и родителях не помню. Мне ведь было всего два года. А с другой стороны, я не уверена, что смогла бы нормально существовать, пережив такое, потеряв всё в одно мгновение. Жить без надежды на лучшее, не зная, что будет дальше. Ведь, отправляясь с Ренхена, не было никакой уверенности в том, что кто-то примет нас и пустит на свою планету – все космограницы были тогда закрыты. Да и далеко не на каждую планету дядя Макс решился бы везти женщин и детей, хотя, если бы кончилось топливо, выбора бы не осталось. В общем, мне даже сложно представить весь ужас тех дней.

На поле нас уже ждал мастер Киллен. Высокий, почти два метра ростом, широкоплечий и мускулистый мужчина лет сорока-сорока пяти. Его мозолистые руки прямо говорят о том, что он часто держит в них оружие, кривой нос сломан явно не один раз, а шрам от подбородка спускается куда-то под водолазку тренировочного костюма. В общем, вид довольно устрашающий. Если бы я не знала, что это один из самых уважаемых мастеров боевых искусств академии, я бы подумала, что это глава преступной группы или киллер-одиночка.

Мы построились как всегда в одну шеренгу по росту, и мастер начал объяснять, что ждёт нас на сегодняшнем занятии.

– Эстады, сегодня мы отрабатываем навыки защиты, изученные на прошлой неделе. Предлагаю повторить приёмы наглядной демонстрацией. Ниал, ко мне.

Мастер вызвал Рича, наверняка, не просто так. Рич – один из лучших в группе. Только я и Джек Адамс можем соперничать с ним на поле. Видимо, наглядная демонстрация будет очень правдоподобной.

Мастер Киллен – пацифист. Он очень не любит, когда на его занятиях проливается кровь и тем более ломаются конечности. Без синяков, конечно, никак, но всему есть предел. За неосторожность, проявленную на тренировках, он строго наказывает, и многие предпочтут перелом ноги этим наказаниям.

Буквально на прошлой неделе он наказал Триш Тамарсон за то, что та на почве ревности решила отыграться на своей сопернице и расцарапала Амали Рьен лицо. И вроде травма не серьёзная, но вот мотив… В общем, мастер был, мягко говоря, недоволен, а учитывая цинизм и подлость, с которой Триш провернула свой коварный замысел… В наказание Триш провела весь вечер после ужина и до вечернего гонга, извещающего, что эстадам пора разбредаться по общежитиям, стоя на узкой доске над ямой с разъедающей кожу жижей. Такая в любой лекарне продаётся, используется для лечения подростковой угревой сыпи, например. Ничего серьёзного бы не случилось, упади Триш туда, кроме покрасневшей кожи и лёгкого зуда на пару дней. И всё бы ничего, но над головой на вытянутых руках всё это время Триш держала ведро с болотными присосками-ургульями.

Отвратительнейшие создания. Мерзкие кровопийцы, и если такая присосётся, то отцепить её, не оторвав при этом кусок собственной кожи, практически невозможно. А если упасть вместе с ними в яму с жижей, от которой они звереют и бросаются на единственный спасительный плот в лице человека, эффект получится потрясающий.

Так что обычно все стараются быть очень осторожными при отработке навыков на занятиях Киллена.

Рич смело подошёл к мастеру, слегка поклонился и встал в предварительную универсальную позицию. Ноги чуть шире плеч, колени присогнуты, руки вдоль туловища, ладони сжаты в кулаки, локти смотрят в стороны. Мастер встал напротив, поклонился, поза его оставалась абсолютно расслабленной.