Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тысяча дохлых моллюсков! — завопил Иккинг. — Черепушики! ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! — и кинулся захлопывать крышку.
— Мальчишка свихнулся! — вскричал Толстопуз Пивной Живот и легонько придержал крышку толстым указательным пальцем, не давая Иккингу закрыть сундук.
— С ума сошел от зависти, — констатировал Сопляк.
— ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! — вопил Иккинг, вырываясь из объятий Толстопуза.
— Тише, тише, малыш, — рокотал Стоик Обширный. Он был раздражен, но старался успокоить сына. — В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ты тоже найдешь сокровище. Нам ничего не грозит, Черепушики нас не видят и не слышат…
— Но они нас УЧУЮТ! — завопил Иккинг. — ЧЕРНОБОРОД ПОДСТРОИЛ КОВАРНУЮ ЛОВУШКУ! ОН ЗАСУНУЛ В СУНДУК ТАКУЮ ВОНЬ, КОТОРАЯ ПЕРЕБУДИТ ВСЕХ ЧЕРЕПУШИКОВ!
— Как это они нас учуют? — спросил Стоик и на всякий случай принюхался. Вонь стала такой сильной, что теперь ее почувствовали даже люди. Огневицу вырвало. Теперь уже все Хулиганы стали принюхиваться и явственно ощутили аромат гнилой рыбы и давно почивших моржей, с примесью крабового мяса полуторагодовалой свежести.
— Ф-У-У-У, — заворчали Хулиганы, моментально забыв про сокровище.
— ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! — вопил Иккинг, раскрасневшись от злости. На тупую физиономию Стоика Обширного внезапно снизошло просветление.
— Ага… Понимаю… ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! Скорее, скорее! — Он наконец-то понял, в какой опасности они оказались, и захлопнув сундук, для верности уселся сверху.
Но было уже поздно.
Отвратительная вонь с каждой секундой становилась всё сильнее.
Если Черепушики хоть одной НОЗДРЕЙ учуют это благоухание, они в тот же миг проснутся, и… о дальнейшем было страшно даже подумать.
И тут Иккинг услышал, что зловещее поскрипывание когтей, затачиваемых во сне, стихло… и он понял, что это значит… а значило это, что..
— Б-Б-Б-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Ж-Ж-И-И-И-И-И-И-И-М! — заорал Иккинг.
В тот же самый миг Огневица завопила:
— А-А-А-А-Т-А-А-А-А-С! С-П-А-С-А-А-А-Й-С-Я-Я-Я КТО М-О-О-О-Ж-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!
— Пошли отсюда, — сказал Стоик Обширный и вместе с Брехуном подхватил тяжеленный сундук. Хулиганов не надо было долго упрашивать. Они уже со всех ног мчались к пляжу, где их ждал корабль…
— Брось сундук, папа, — пропыхтел Иккинг, едва поспевая за отцом. — Они гонятся за сундуком, а не за нами.
— НИ ЗА ЧТО! — ответил Стоик Обширный. В его глазах все еще мерцал тот блеск, которого Иккинг никогда раньше не видел. — Только подумай, как будет разочарован Элвин. Кроме того, с этим сундуком я обрету ВЕЛИЧИЕ. — Он споткнулся о высокую горку береговичков и чуть не упал.
— Папа, ты и БЕЗ ТОГО велик, — увещевал Стоика Иккинг. — Не нужно тебе никакое сокровище…
Но Стоик Обширный упорно не желал бросать сундук.
Проходя мимо драконьих нор, Иккинг услышал из-под земли зловещее сопение.
Он прибавил ходу. Его сердце разрывалось от ужаса.
Запах стал таким густым, что глаз уже различал мутные зеленовато-желтые струйки. пробивавшиеся сквозь щели и трещины сундука.
Вдали показались прибрежные утесы. Хулиганы уже бежали мимо последней норы. Неужели им все-таки удастся спастись?!
И тут Иккинг услышал звук, от которого внутренности его совершили двойной кульбит. Топот сотен мягких лап, словно через вереск продиралось стадо громадных зверей вроде львов или ОЧЕНЬ больших собак.
— Б-Б-Е-Е-Е-Е-Ж-И-И-И-И-И-И-И-М! — завизжал Беззубик, порхавший футах в трех-четырех над головой Иккинга.
Иккинг, Рыбьеног, Стоик и Брехун тащились позади всех. Иккинг и Рыбьеног — потому, что были не сильны в беге. Стоик и Брехун — потому, что волокли тяжеленный сундук.
«До нас доберутся первыми», — грустно подумал Иккинг.
Черепушики были уже так близко, что он слышал влажное пыхтение их сопливых носов и зубовный скрежет.
Иккинг вскарабкался на вершину дюны и с разбегу прыгнул вниз. Приземлился он на влажный песок, целым и невредимым, но споткнулся о запутавшийся в ногах Длиннорукий Бандит. Быстро перекатившись на спину, он поднял глаза и увидел прямо перед собой — в каких-то считанных дюймах! — громадную морду Черепушика.
Ничего страшнее Иккинг в своей жизни не видывал. Эта морда будет преследовать его в кошмарных снах до глубокой старости. Бесчувственная, мертвая маска, без глаз и ушей: только широченный нос, да слюнявая пасть, утыканная огромными ослепительно-белыми зубами. На лицо Иккингу капнули мерзкие черные слюни. Когтистой лапой Черепушик прижал его к земле и принялся обнюхивать с ног до головы, выискивая сухожилие на пятке. В лучах солнца блеснул чудовищный коготь-переросток…
Иккинг пошарил по земле, ища меч, но Длиннорукий Бандит упал слишком далеко.
Иккинг открыл рот, чтобы закричать, но с губ его не слетело ни звука. Он только беззвучно шептал:
— Помогите… ПОМОГИТЕ…
Неожиданно неведомо откуда вынырнула громадная ручища, схватила Черепушика за шкирку и прикончила одним могучим ударом.
Это был Стоик Обширный.
Зловещая власть, которую сокровище обрело над Великим Вождем, рассеялась, едва только он увидел своего сына в лапах чудовища.
Он оставил сундук Толстопузу, а сам ринулся на выручку, сжимая в одной руке Штормосаблю, а в другой — громадный боевой топор.
— БЕГИ! — заорал Стоик Обширный.
И Иккинг побежал. Точнее, спотыкаясь, поковылял по песку.
За спиной он слышал топот десятков чудовищ.
«Мне… не добраться до корабля», — подумал он про себя.
Прямо перед ним на песке дуплом вниз валялся пустотелый ствол дерева.
— Лезь в д'ду-дупло! Лезь в д'ду-дупло! — заверещал Беззубик откуда-то сверху.
Иккинга не надо было просить дважды. Он услышал, как в каком-то дюйме у него за спиной сомкнулись челюсти Черепушика, и в тот же миг юркнул в засыпанную песком расщелину.
Черепушик был слишком велик, чтобы лезть следом. Он просунул в щель свой мерзко дергающийся нос и принялся грызть дерево вокруг дупла.
Иккинг схватил с земли чью-то кость и изо всех сил ткнул в гигантскую ноздрю.
Черепушик обиженно взвыл и отскочил.
В следующее мгновение послышался душераздирающий треск. Это Черепушик залез на дерево и принялся подпрыгивать… снова, снова, и снова… Иккинг слышал, как хрустит древесина под ударами чудовищных лап.
А сверху неумолчно визжал Беззубик:
— П'по-памогите! П'по-помогите! П'ПО-ПОМОГИТЕ!