Вокруг вертелись остальные мальчишки. Их драконы дрались или хлопали крыльями у них над головами. Несмотря на весьма реальную перспективу быть сожранными заживо, юные викинги веселились вовсю.

— Как думаете, кто победит, если Черепушик схватится один на один с Кровавым Крокозавром? — радостно вопрошал Кабанчик.

— КОНЕЧНО, Черепушик, — безапелляционно отозвался Бестолков. — Чего тут думать? Мой отец говорит, Черепушики — самые страшные звери на планете. Стоит ему только взмахнуть своим сверхдлинным когтем — и прощай, Крокозавр…

— Ага, — с хитрым видом возразил Кабанчик. — А если Черепушику привязать одну лапу за спину, что тогда?

— Идиоты, — возмущался Рыбьеног. — Идиоты! Меня окружают люди с водорослями вместо мозгов!

Кроме мальчишек, в десантном отряде на Остров Черепушиков числилось около пятидесяти взрослых викингов, все до одного — лучшие воины Стоика Обширного. Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин расхаживал среди них, шутил направо и налево, раздавал сердечные рукопожатия и хлопал каждого по спине.

Операцию возглавлял сам Стоик. Он громко отдавал приказы:

— Слушайте ВСЕ! Высадившись на остров Черепушиков, мы разделимся на группы по двое. Рассеемся по острову и пустим драконов вынюхивать сокровища. Обратите внимание — вам всем выдали свистки. Брехун, продемонстрируй, пожалуйста.

Брехун дунул в свисток:

Ф-ь-ю-ю-ю-у-у-у-у-у-ть!

— Услышав свист, вы сразу поймете, что кто-то нашел клад. Как можно быстрее идите на звук и помогайте нести сокровище на корабль. ПОМНИТЕ — драконы днем спят, и вы можете шуметь сколько влезет, потому что Черепушики глухи как пробки. Однако старайтесь не наступать на них и помните, что у них очень острое чутье. Поэтому, высадившись на острове, НЕ ПУКАТЬ НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ! ЭТО ПРИКАЗ! Всем понятно?

Хулиганы торжественно закивали.

— Тогда вперед, — подытожил Стоик Обширный. — Слава или смерть!

— СЛАВА ИЛИ СМЕРТЬ! — взревели шестьдесят с лишним глоток.

И Десантный Отряд по Поиску Сокровищ на Драконьем Острове погрузился на корабль «Тринадцать счастливчиков» и на всех парусах двинулся к острову Черепушиков.

Взбираясь на борт, Песьедух Тугодум якобы нечаянно толкнул Иккинга. Тот упал на палубу, а Сопляк тоже нечаянно наступил ему на руку.

— Ах я, увалень! — сокрушался Сопляк, небрежно помахивая Спиногрызом. — Удачи тебе, Никчемный.

«Тринадцать счастливчиков» медленно вышел из гавани, рассекая густой туман, зловещей пеленой окутавший Внутренние Острова.

Часа через три-четыре вдали показались призрачные очертания Острова Черепушиков. На Иккинга тотчас же нахлынул целый ворох панических мыслей: «Пойдем домой! Поворачивайте! ПРОЧЬ С КОРАБЛЯ.»

— Только не потеть, — приказал он себе, — а то Черепушики учуют запах пота. — Однако с приближением острова на него всё сильнее накатывали полны жаркого, тошнотворного страха.

По правде сказать, даже самые храбрые и болтливые из Лохматых Хулиганов притихли. Корабль все дальше углублялся в воды, куда их Племени сотни лет путь был заказан…

Ибо Остров Черепушиков был окутан зловещими легендами.

Черные утесы, будто изваянные из сросшихся столбов, и кроваво-красная земля, казалось, шептали одно и то же слово: «Смерть».

И повсюду, словно творения безумного скульптора, громоздились высоченные груды моллюсковых раковин. Черепушики не умели ни летать, ни плавать и поэтому не могли покинуть пределов своего острова. Они давно уже сожрали всех мелких зверушек, рептилий и птиц, когда-то обитавших здесь. После этого они стали питаться моллюсками, особенно береговичками, водившимися здесь в изобилии.

Нигде не было видно никаких признаков жизни. По склонам холмов не сновали кролики и мыши. С вершин утесов не кричали птицы. Но зато не было видно и Черепушиков. Однако по всему острову, насколько хватало глаз, зияли громадные ямы.

«Наверно, это их норы», — подумал Иккинг.

Таких огромных нор Иккинг никогда в жизни не видал. Некоторые из них были шире дверей Парадного Зала Хулиганской Деревни.

«Небось, внутри прячутся», — подумал Иккинг и судорожно сглотнул.

Стояла зловещая тишина. Не кричали звери. Не пели птицы, даже ветры стихли, потому что день выдался на редкость спокойный.

Раздавался только один звук — и он пугал до дрожи.

Вспомните, как скрежещет мел по школьной доске. От этого звука сводит челюсти. А теперь представьте себе, что этот скрежет усилен в тысячу раз. Такой звук получается, если одновременно точить сотню ножей о сотню камней, но только сейчас он был гораздо более громким и ужасным. Когда Иккинг осознал, откуда доносится это ритмичное «скрип-скрип», все его нервные окончания задергались и затрепетали.

С таким звуком Черепушики в глубине своих нор точат о камни свои сверхдлинные когти. Иккинг знал об этой их привычке — она называется «сонная заточка» — но, естественно, никогда не слышал этого своими ушами.

Иккинг набрал в грудь побольше воздуха. «Что ж, по крайней мере, теперь ясно, что они спят», — подумал он.

Хулиганы обогнули на веслах чуть ли не половину острова, пока не нашли место, где можно было пристать к берегу. Они высадились в широкой открытой бухте, окаймленной всё тем же зловещим, кроваво-красным песком.

Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин встал, чтобы произнести речь.

Все драконы на борту настороженно зашипели и зарычали.

— Я хотел бы пожелать всем присутствующим наилучшего викинговского счастья, — сказал Элвин, приветливо улыбаясь во весь рот. — К моему величайшему сожалению, я не смогу вместе с вами высадиться на Остров и принять участие в Походе. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, нежели высокая честь рискнуть жизнью в этом достославном предприятии. Но, хоть я и вымылся очень тщательно, мой запах всё же настолько силен, что драконы могут учуять его. И тогда вся операция окажется под угрозой. Лучше я останусь здесь и посторожу корабль.

— Он же сам все это з'за-затеял, — прошипел разъяренный Беззубик на ухо Иккингу. — В'Ви-видишь, о чем я говорил? О'о-отброс О'о-общества, да еше и т'т-трус…