трубки были продемонстрированы в первый раз, публика смотрела на них с изумлением, которое невозможно описать. Со всех концов света я получал настоятельные приглашения, меня соблазняли обещаниями бесчисленных почестей и другими лестными приманками, но я отказывался. Однако в 1892 году стало уже невозможно продолжать отклонять приглашения, и я отправился в Лондон, где прочитал лекцию в Электротехническом обществе. Я собирался сразу уехать в Париж, где также обещал прочесть лекцию, но сэр Джеймс Дьюар настоял на моем выступлении в Королевском обществе. Вообще-то я человек слова, но в тот раз легко уступил убедительным аргументам великого шотландца. Он вдавил меня в кресло и налил полстакана чудесной коричневой жидкости, переливающейся всеми цветами радуги и напоминавшей по вкусу нектар. «Ну вот, — сказал он, — вы сидите в кресле Фарадея и пьете виски, которое он обычно пил». (Здесь я замечу, что это было мне не очень-то интересно, по- скольку к тому времени я уже изменил свое мнение о крепких напитках.) Следующим вечером я предстал с демонстрационными опытами перед Королевским обществом, и по окончании моего выступления лорд Рейли обратился к аудитории, и его чрезмерно лестные слова стали для меня началом терзаний, которым я стал подвергаться. Я бежал из Лондона, а потом из Парижа, чтобы избавиться от милостей, обрушившихся на меня, и выехал домой, где пережил тяжелейшие душевные муки и болезнь. Поправив здоровье, я начал обдумывать планы возобновления работы в Америке. До того времени я не осознавал, что обладаю каким-то исключительным даром совершать открытия, но лорд Рейли, которого я всегда считал идеальным типом ученого, сказал именно это, а если дело обстоит так, то мне надлежит, как я полагал, сосредоточиться на какой-либо крупной идее. И вот тогда, как и много раз в прошлом, я обратился к наставлениям моей матери. Мощь интеллекта ниспослана Небесами, это дар от Бога, и если проникнуться этой мыслью, мы станем жить в гармонии с Высшей Силой. Мать учила меня всегда искать истину в Библии, поэтому несколько следующих месяцев я по- святил изучению этой книги. Однажды, прогуливаясь в горах, я искал укрытие от надвигающейся грозы. Небо нависало тяжелыми тучами, но почему-то не проливалось дождем, пока внезапно не сверкнула молния, и спустя несколько мгновений начался ливень. Это наблюдение заставило меня задуматься. Было очевидно, что между этими двумя явлениями существует причинно-следственная связь, и, немного поразмыслив, я пришел к заключению, что электрическая энергия, участвующая в процессе выпадения дождя, незначительна и роль молнии во многом подобна действию чувствительного спускового крючка. Это открывало удивительные возможности. Если бы мы смогли оказывать на атмосферу воздействие электричеством с нужными параметрами, преобразилась бы вся наша планета и условия жизни на ней. Солнце поднимает воду из океанов, ветры переправляют ее в отдаленные места, где она дрейфует в небе в состоянии тончайшего равновесия. Если бы в наших силах было нарушать его когда и где угодно, мы могли бы управлять этим поддерживающим жизнь могучим потоком по своему усмотрению. Мы могли бы орошать бесплодные пустыни, создавать озера и реки и обеспечивать себя энергией в неограниченных количествах. Это был бы самый эффективный способ использования Солнца для нужд человека. Но его осуществление зависело от нашей способности добиться получения электричества с напряженностью такого же порядка, как и в природе. Это выглядело безнадежной затеей, но я решил попытаться и, съездив ненадолго в гости к своим друзьям в Уодфорд в Англии, сразу по возвращении в Соединенные Штаты летом 1892 года без промедления приступил к работе, которая была для меня тем более привлекательной, что задачи такого же типа нужно было решать для успешной беспроводной передачи энергии. В этот период я продолжил дальнейшее тщательное изучение Библии и нашел ключ в откровении Иоанна Богослова. Первый удовлетворительный результат был получен весной следующего года, когда я добился напряжения около 100 000 000 вольт — ста миллионов вольт—с помощью своей конической катушки. Это было сравнимо, по моим прикидкам, с напряженностью при вспышке молнии. Работа шла успешно до тех пор, пока мою лабораторию не уничтожило пожаром в 1895 году. О состоянии дел можно судить по статье Т.С. Мартина, напечатанной в апрельском номере журнала «Century Magazine». Эта беда отбросила меня назад по многим направлениям исследований, и в тот год большую часть времени мне пришлось посвятить планированию и восстановлению. Однако, как только позволили обстоятельства, я вернулся к работе. Хотя было понятно, что увеличения электродвижущей силы можно достичь путем увеличения размеров устройства, у меня было интуитивное ощущение, что эта цель достижима и на сравнительно небольшом и компактном трансформаторе, если сконструировать его должным образом. Экспериментируя со вторичной обмоткой в форме плоской спирали, как показано в моих патентах, я удивился отсутствию электрических разрядов и вскоре понял, что причиной этого является положение витков и их взаимодействие. Воспользовавшись этим наблюдением, я решил применить высоковольтный провод с витками большего диаметра и промежутками между ними, достаточными, чтобы препятствовать возрастанию распределенной емкости и в то же время исключить чрезмерное накопление заряда в какой бы то ни было точке. Используя такой подход, мне удалось получить напряжение, превышающее 100 000 000 вольт, что приближалось к допустимому пределу, исключающему риск несчастного случая. Фотография трансформатора, сконструированного в моей лаборатории на Хьюстон- стрит, была опубликована в «Electrical Review» в ноябре 1898 года. Чтобы продолжить работу в этом направлении, я должен был раскрыть свои планы и весной 1899 года, завершив подготовку к строительству установки для беспроводной передачи энергии, уехал в Колорадо, где провел больше года. Здесь я представил другие усовершенствования и дополнения, позволявшие получить токи при каком угодно напряжении. Интересующиеся найдут информацию о проведенных там опытах в моей статье «Проблема увеличения энергии для человека» в журнале «Century Magazine» за июнь 1900 года, на который я однажды уже ссылался. Я не хочу делать никакого секрета из моего повышающего трансформатора и расскажу о нем так, чтобы читатели ясно представляли себе его конструкцию и возможности. Итак, в первую очередь это резонирующий трансформатор со вторичной обмоткой, в которой высоковольтная часть занимает значительную площадь и расположена в пространстве на идеально развернутых поверхностях очень больших радиусов кривизны и с определенным расстоянием между ними, с тем чтобы на любом участке была обеспечена малая электрическая поверхностная плотность, исключающая утечку, даже при оголенном проводе. Он применим для любой частоты, от нескольких до многих тысяч колебаний в секунду, и может быть использован для получения токов очень большой величины и умеренного напряжения или слабых токов при огромной электродвижущей силе.