– Мне кажется, что здесь нужен майонез. – Скривился парень.

– Зачем? – Я попытался наколоть на вилку макаронину, но та соскальзывала. Да и вообще была больше похожа на медузу какую-то.

– Потому что с майонезом можно съесть все. Даже сено. – Убежденно ответил он и, поднявшись из-за стола, открыл холодильник.

Майонез у нас нашелся. Глеб вчера привез. Видимо подозревал, что у нас могут возникнуть проблемы с питанием.

Щедро сдобрив получившийся завтрак, мы принялись за еду. В принципе, получилось неплохо. Но не шедевр, конечно. Супы у меня лучше получаются.

– Я пойду и проверю Нелю. – Парень поднялся из-за стола и пошел к выходу из домика.

Блюдо он не доел. Наверное, рассчитывал на то, что его Степанида покормит. Ага, разбежался. Эта ведьма ни о ком, кроме себя, не думает. Я даже удивлен, что Глеб решился родную дочь в логово этой психованной отправить.

– Иди. – Махнул я рукой и с тоской посмотрел на улицу. В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит…

И чем же мне сегодня заняться? Бороду я уже брил, лес разведывал и даже на медведе покатался. Попьянствовать даже получилось. Неплохой у черноглазой ведьмы самогончик, кстати. Надо бы еще раздобыть.

А чего я еще здесь не делал? Я решительно встал из-за стола и похромал на улицу. Самое время баньку сегодня истопить. А что? Сейчас проверю есть ли дрова, потом придет Мишка и натаскает воду с реки…

Никого ждать даже не пришлось. Водопровод по-буржуйски был проведен и в баню. Это было хорошо, потому что и дров было вдоволь. А так как костер я разводил более, чем мастерски, а в теплых палатках при учениях на севере ставилась буржуйка, то и растопить печь для меня не было проблемой. Эх, жаль, что снега сейчас нет. После баньки, да в снег бы… Хотя…

Я вышел из бани, где уже становилось тепло, и похромал к реке. Дорожка скользкая, конечно, но это того стоило. Тяжелые капли летнего дождя часто лупили по спине, обтянутой тканью футболки.

– И чего я должен ждать? – Я покосился на маленькую гидроэлектростанцию и решительно принялся стаскивать с себя одежду. Подумаешь, повязки намокнут. Перевяжу как-нибудь.

Раздевшись догола (а кто меня здесь увидит? Да еще и в такую погоду…), я с воплем бросился в воду. Холодная, зараза.

– Твою батарею! – Радостно объявил я стукнув зубами и нырнул с головой. Эх, хорошо!

Я всплыл дельфинчиком ровно в тот момент, когда на берегу появились люди. Ну…, как люди… Степанида с ружьем. Что она здесь делает, кстати?

В это же время мой организм выбрал момент для того, чтобы скрутить покоцанную недавно ногу судорогой. Я от неожиданности даже под воду ушел, так как боль была адская. Но вынырнул быстро, и полминуты не прошло. Я и без ног до берега доплыву. Я хорошо плаваю.

– Придурок! – Услышал над ухом, когда всплыл, и почувствовал, как меня обхватывают рукой за шею и тянут в сторону суши. – Господи, когда ж ты сдохнешь уже?

– Ч-через пару д-дней, – попытался сказать, но замерзшие губы не слушались.

– Ты точно столько не протянешь. – Фыркнула она и одним движением втащила меня на деревянный мосток. – Какого… ты голый? – Взвизгнула она, когда разглядела меня полностью.

Ну да, похвастаться пока нечем. Вода-то ледяная. Там у любого все не очень презентабельно выглядеть будет.

– Хотел почувствовать единение с природой. – Просипел, стараясь замерзшими пальцами размять ногу, но сделал себе еще больнее.

– Единение с мозгами почувствуй, придурок! – Посоветовала она и бросила в меня моей же промокшей одеждой. – Натягивай трусы и идем в баню. Перевяжу тебя. А то в доме Неля, а ты тут разгуливаешь в чем тебя отец заделывал.

Я еле натянул трусы, но ногу нещадно дергало. И чем я думал, когда в воду лез? Что за полоса невезения у меня в последнюю неделю образовалась? Как проклял кто…

– Я не дойду. – Я попытался встать, но получалось плохо.

За моей спиной клацнуло поднятое с земли ружье.

– Если ты сейчас не встанешь, то я тебя сейчас здесь же пристрелю. Из жалости. Чтобы не мучился. – Хмыкнула она.

Я нехотя поднялся и посмотрел на дорожку.

– Поможешь? – Принялся взывать к ее здравомыслию.

Степанида что-то пробормотала сквозь зубы, но под мое плечо поднырнула. До бани мы шли минут пять. Благо близко было меня тащить. Даже не представляю, чего это стоило мелкой пигалице. Вот же упертая…

– Садись. – Сгрузила она меня на лавку в уже достаточно прогретом помещении. – Сейчас приду.

Она вышла из бани, а я поймал себя на мысли, что сижу и глупо улыбаюсь. Теперь я понимаю, как военные медсестры могли здоровых бугаев с поля боя вытаскивать. Такие же упрямые были, как эта.

Степанида вернулась через пять минут с уже знакомым мне чемоданчиком и со стопкой сухой одежды для меня.

– В сумке рылась? – Прищурился я, вытянув ногу.

– Вот еще! – Тут же возмутилась ведьма. – Делать мне больше нечего. Миша выдал то, что откопал.

Я недовольно скривился.

– Лучше бы ты порылась. Все же женский пол…

– Потолок. – Прервала она мои рассуждения. – Где ты тут женский пол нашел?

Я внимательно осмотрел ее с головы до ног и как будто впервые увидел. Шикарные волосы, заплетенные в тугую толстую косу, с кончика которой теперь капала вода. Брови тоже черные, прямые, вразлет. Глаза большие и чуть вытянутые, как у кошки. Тоже черные. Опушенные длинными ресницами, которым позавидует любая городская фифа. Губы, сейчас упрямо сжатые, но естественно красные. Сами по себе. И румянец на щеках естественный. А то попалась мне как-то одна оштукатуренная, отплевывался потом полночи.

Усилием воли прервал ненужные мысли и вновь сосредоточился на сидящей передо мной на корточках девушке. И фигура у нее ладная. Ничего выдающегося, но вся сильная, гибкая и хлесткая, как молодая ветка ивы.

– Ты женщина. – Удовлетворенно заявил, оценив всю представленную красоту. Эх, если бы не поганый характер этой местной жительницы, я б за ней приударил. И не только…

– Ой, заткнись, а! – Я даже не заметил, как она мне бинты на ноге размотала, намазала мазью и замотала все обратно. – Ты что, баб никогда не видел? – Фыркнула она, принимаясь за плечо.

– Так то бабы. – Я отлепился от стены, чтобы ей было удобнее. – Их много, и они везде. А вот женщины в наше время – штучный товар. А ты еще и на внешность ничего такая…

Степанида резко приблизила свой нос к моему лицу.

– Ты пил что ли? – С подозрением спросила она. – Или кольнулся чем?

– Не пил. – Я смотрел в ее чернущие глаза и пытался понять, почему она мне раньше так не нравилась. Ах, да. Характер. Но ведь ежели притереться, то и это будет нестрашно. Наверное. Так, кажется, что я не о том думаю. Ладно, она мне вдруг нравится стала, но я-то ей противен со всеми вытекающими… – Ты тоже мокрая. Раздевайся. – Выдал, не придумав ничего умнее.