— Нет, это никуда не годится! Кадр с мороженым надо вырезать! — Бегемот с громким хлюпом глотнул кофе. — А в целом нормально.

Вытхуянцы удивленно на него посмотрели.

— А? Чего? — Бегемот ещё не совсем проснулся.

«…Согласитесь, не каждый день встретишь на наших улицах запросто разгуливающего главу государства, пусть и крошечного, — продолжала жгучая брюнетка. — Мало того, со слов источника, пожелавшего остаться неизвестным (в телевизоре показали крупным планом Зебра, запихивающего в игровой автомат жетон на ниточке), — так называемый Председатель Совета Советов Советующихся Вытхуяндии прибыл в Сочи инкогнито под видом обыкновенного туриста с весьма щекотливой и очень засекреченной миссией…»

А на другом конце города, в новом викторианском особняке, напичканном современными технологиями, царила атмосфера ударного коммунистического субботника. Слуги и доставщики фирм сбились с ног: расставляли в залах мебель, развешивали шторы, расстилали ковры. В кабинете размером с небольшой музей находились двое. Один — такой крутосваренный, фотогеничный, властный сидел за добротным письменным столом, время от времени поглядывая на экран телевизора. Другой — вкусно откормленный, но с энергичным блеском в глазах, скромно стоял напротив, и, судя по всему, приходился первому подчиненным.

— Хомяков, чего опять припёрся? — сказал кру-тосваренный.

— С новосельицем Вас, господин губернатор!

— Садись. Тьфу, чёрт! Присаживайся. И перестань «господинькать» — сколько раз говорил! Это у них там, — хозяин кабинета показал куда-то на север, — сплошные господа, да олигархи, а мы тут как были друзьями-товарищами, так и остались. Понял, дружочек?

— Так точно, Михал Михалыч!

Хомяков присел на краешек гостевого кресла.

— Глянь, какие придурки! — губернатор Сочи кивнул в сторону телевизора, в котором брюнетка продолжала препарировать несчастных вытхуян-цев. — Вот шуты гороховые!.. Что там у тебя?

Хомяков с готовностью раскрыл папку:

— У меня отчёт по пляжам, принадлежащим ИП «Чудилов», то есть вам. За прошлую неделю на входных билетах мы заработали чистыми без малого. — он назвал сумму с приличным количеством нулей. — Деньги, как обычно, на Ваши иностранные счета?..

«…К тому же вчера их видели возле строящегося жилого комплекса «Королевство чудес», — вовсю чесала языком журналистка, — что наводит на мысль.»

— Деньги? Подожди… — губернатор взял со стола трезвонивший «Верту» и отклонил вызов. — Знаешь что? Возьми-ка ты пару квартир в этом «Королевстве». Я давно хотел. Самых лучших. На мое имя. Нет, отставить, лучше на дочку оформи. Понял?

— Будет сделано… — Хомяков записал указания.

— Теперь, что касается расширения бизнеса… Ну, ей богу, Михал Михалыч, нечего больше приватизировать! Один только пляж бесплатный в городе и остался. Да и то — без слёз не взглянешь.

— Ты мне, Хомяков, того, не перечь, — губернатор наградил посетителя тяжёлым гербовым взглядом. — Людям нужен отдых, чтоб как в Турции, а не чтоб бесплатно. Бесплатно — это огород на даче копать, а не в Сочи! Однозначно! Ты пойми диспозицию: это раньше мы были не бог весть что, а теперь мы — очень даже о-го-го! А с этим пляжем общественным. Давай так: завези туда ночью пару грузовиков камней. Да покрупней. А если что, скажем — штормом намыло!.. И повысь на платных пляжах цену за вход на пятьдесят процентов.

— Как, опять?!

Жгучая брюнетка, тем временем, уже выдавала заключительные па своего репортажа: «Пока мы точно не знаем, но, скорее всего, речь идет об очень крупных инвестициях. Возможно, в ближайшее время в городе развернётся ожесточенная борьба за право обладания ими. Что это будет: открытые тендеры или закулисные сделки — увидим. С вами была.»

— Слышь, Хомяков? — губернатор выключил телевизор. — Ты этих клоунов пригласи мне сюда, часиков на восемь вечера. Устроим, так сказать, торжественный приём в честь эээ. лидера Выт-хуяндии. Посмеёмся, а заодно прощупаем их. Что к чему, сколько готовы вложить, куда. Понял?.

В номере Бегемота разгорался конфликт.

— Не нервируйте меня — мне скоро негде будет прятать трупы! — изо всех сил отбивался Зебр от соплеменников. — Жирафф, хорош наезжать! Радио, что ли, проглотил?

— Студентик, но ведь твоя вина де-факто доказана! — развел руками Бегемот. — Что ты ещё можешь сказать в свое оправдание?

— Ничего ещё де не доказано! — Зебр попутно насыпал себе в рот немного кофе, бросил туда кусочек сахара и запил всё это водой прямо из чайника. — Может быть, за нами давно следят! То-то мне в аэропорту тип один показался подозрительным! И шмотки там у нас украли — наверное, документы искали. До чего же вы, ребята, наивные — прямо Диснейленд какой-то!

Осёл поднял руку, желая сказать:

— Наш друг мне очень даже симпатичен.

Он, как никто, затейлив, энергичен.

Однако всё же вериться с трудом,

Что сам случился этакий дурдом!

— Зебр, ты нас подставил! Ты всю Вытхуяндию подставил! — Белка отложила на секундочку маникюрный набор и картинно заломила руки: — Боже, как страшно жить! Все мужики — сволочи!

— Идите вы к чёрту! — всхлипнул полосатый. — Я возвращаюсь в Вытхуяндию!

— Скатертью доро-о-ога! — обрадовался Жи-рафф.

— Куда ты? — встрепенулась Белка. — У тебя ни билетов, ни денег!

— Лучше я пешком домой, чем с вами. Прощайте! Не поминайте лихом!

Он сунул за пазуху подвернувшуюся пачку печенья и шумно вышел.

Раздался звонок гостиничного телефона…

Зебр заскочил к себе в номер, побросал в полиэтиленовый пакет вещи и вылетел на улицу. Ноги сами несли, в голове только и крутилось: «Скатертью дорога!». Он и не заметил, как оказался на набережной.

На плече у парня в старинном кафтане сидел сомлевший попугай — пророчил желающим судьбу, извлекая из соломенной шляпы свёрнутые бумажки с предсказаниями. Зебр притормозил, извлёк из кармана остаток наличности и сунул хозяину птицы. Взамен попугай подал ему в клюве одну из бумажек. Полосатый развернул и прочитал:

«Ты отважный пират. Скитания по морям закалили тебя. Но теперь ты устал, мечтаешь бросить якорь где-нибудь в тихой гавани. Однако будь осторожен! Твои приключения ещё не закончились!»

Зебр почувствовал себя совершенным лохом, в сердцах смял листок и выбросил его подальше.

Солнце продолжало слепить, тем не менее стал накрапывать дождик. «Грибной», — подумал Зебр, но, подумав о море, поправился: «Нет, рыбный дождик!» Он стрельнул у подвыпившего морячка дешёвую сигарету и спрятался под козырек сувенирной лавки. Здесь же укрылись от дождя две смешливые куколки.

Солнце пылало за спиной Зебра. Дождь не помеха — лишь освежал обветренное лицо. Он шёл по набережной; весь экзотической закваски, бывалый, утомившийся бесконечными странствиями и самой жизнью. Один глаз под чёрной кругляшкой, в ухе — серьга, за поясом — пистолеты. Его раскачивало, будто он ещё на палубе корабля.