Как только солнце скрылось за горизонтом, за стеной раздался тихий стук. Мадлен, всем телом навалившись на каменную стену, открыла тайный проход.

– Готова? – поинтересовался Калеб.

– Не вполне, – призналась Мадлен. – Но отступать от наших планов не намерена.

– Уже что-то. Идём. Нам нужно торопиться, – подбадривал некромант. – До Жарден Флюрьи путь неблизкий.

Ещё несколько долгих секунд девушка с трепетом вглядывалась в темноту мрачного коридора. «Давай, Мадлен, ты не одна. Это совсем не страшно. Вперед, ну же…»

Наконец, сделав глубокий вдох, она шагнула за стену, крепко вцепившись в руку Калеба.

Запах многолетней сырости неприятно ударил в нос. Стараясь дышать пореже, Мадлен, не отставая, шла вслед за некромантом. Остановившись на очередной развилке, Калеб покрутил головой.

– Так, направо или налево?

– Только не говори, что мы заблудились. – Дурное предчувствие острой иголкой кольнуло сердце девушки.

– Нет, нет, не волнуйся, сейчас я вспомню… – Некромант явно нервничал, при этом стараясь держаться как можно увереннее. – Налево. Точно налево.

Потянув девушку за собой, Калеб свернул в один из коридоров, но вдруг резко остановился.

– Назад, быстро.

– Что происходит? – испугалась Мадлен. – Тшшш… – Прижав девушку спиной к холодной стене, некромант выглянул за поворот. И лишь спустя несколько секунд Мадлен услышала шум, доносившийся из глубины подземелья.

Где-то вдалеке будто звякали цепи. Мадлен ещё не успела предположить, что же находится под той частью замка, как подземелье наполнил дикий, безумный крик.

Зажав уши руками, Мадлен в ужасе вжалась в стену. «Так может кричать лишь тот, кто корчится в адских муках». Крик повторился. Затем снова и снова. Сердце девушки бешено колотилось в груди. Она была готова сорваться с места и нестись прочь по темным коридорам, лишь бы больше не слышать этих звуков. Наконец крики стихли.

Цепи звякнули в последний раз. Спустя непродолжительное время в соседнем коридоре послышались тяжёлые шаги. Осмелев, Мадлен осторожно заглянула за угол.

Неподалеку от них прошёл человек, чьё лицо закрывала маска палача. «Неужели под замком устроили пыточную? Но кого истязают здесь? И кто отдал на это приказ?»

Ответ на последний вопрос Мадлен получила почти сразу. Поморщившись, следом за палачом прошёл Анри.

– Этот был совсем неразговорчив. За это и поплатился.

Мадлен не желала верить своим глазам. «Нет…» В памяти тотчас всплыла комната покаяния, обустроенная инквизицией. По телу тотчас пробежала волна боли. Заметив, что девушке едва не сделалось дурно, Калеб придержал её за плечи.

– Держись, всё хорошо, – тихо прошептал он.

– Вряд ли тот, кто издавал эти крики, считает так же.

– Мы не сможем ему помочь… – с сожалением ответил некромант. – Нужно двигаться дальше. Убедившись, что коридор пуст, по паутине подземных ходов Калеб повёл девушку дальше.

Спустя час некромант наконец вывел Мадлен из узкого прохода. Подземелье стало шире, воздух чище.

– Мы на верном пути, – довольно улыбнулся юноша.

Поплутав ещё немного, Мадлен и Калеб сумели выбраться на поверхность. За городскими воротами Парижа им удалось найти извозчика, который согласился посреди ночи доставить странную пару в одну из ближайших деревень.

* * *

За минувшие полтора года Жарден Флюрьи ни капли не изменилась. Казалось, будто с отъездом мадемуазель Бланкар время здесь остановилось. Войдя в деревню, что когда-то была её домом, Мадлен попросила Калеба:

– Подожди меня неподалеку. Мать Виолетты я навещу сама.

Некромант удивился этой просьбе, но спорить не стал.

– Уверена, что мне не стоит пойти с тобой?

– Да, – ответила Мадлен. – Мадам Лоран всегда была женщиной замкнутой, осторожной. Смерть дочери только усилила её опасения. Боюсь, она не станет говорить с незнакомцем.

– Хорошо, я не стану показываться деревенским на глаза, – согласился Калеб. – Но знай я рядом.

С этими словами некромант отступил в тень, слившись с одним из ближайших домов.

Путь по деревне Мадлен продолжила в одиночку. Идти по знакомой дороге, покрытой пылью, испещрённой конскими копытами, было непривычно неловко. Сегодня в этом отдалённом селении Мадлен чувствовала себя лишней. Дойдя до скромного дома, где когда-то жила Виолетта, девушка постучалась. Ей никто не ответил. Мадлен подождала пару минут и постучала снова. Дверь распахнулась, но то была дверь соседнего дома. На крыльцо выглянула озадаченная мадам Нинет. В богато одетой мадемуазель женщина не узнала деревенской травницы, что когда-то жила по соседству.

– Напрасно стучитесь, там никого нет.

– Нет? – огорчилась Мадлен, – Я ищу женщину, что когда-то жила здесь. Мадам Лоран. Неужели она уехала? Или… – В голову девушке закрались дурные мысли.

«Не наложила ли на себя руки несчастная мать?» Но Мадам Нинет быстро развеяла эти сомнения.

– Нет, не уехала, шляется где-то вокруг деревни да всё воет от тоски, точно зверь.

И так каждую ночь: всё не может забыть своей Виолетты, – объяснила селянка.

В доме через дорогу распахнулась ещё одна дверь: на голос соседки выглянула вторая селянка.

– Да на кладбище она, где ей ещё быть, – вторила знакомой мадам Кларисса. – Скоро сама в могилу сойдёт вслед за дочерью, уж больно тяжко ей жить со своей печалью.

«Значит, на кладбище…» Сбежав с крыльца, Мадлен, не прощаясь с бывшими соседками, пошла по узкой тропинке, что вела к лесу. Пройдя пару домов, она услышала, как за спиной продолжили шептаться местные сплетницы.

– Уж больно лицо у неё знакомое… – озадачилась мадам Кларисса.

– А платье-то, платье видела? – фыркнула мадам Нинет. – Будто из самого Парижа пожаловала. И что только здесь забыла?

Грустно вздохнув, Мадлен качнула головой. «Люди в этих местах никогда не изменятся: будь ты деревенской девушкой или фрейлиной королевы, тебе всё равно перемоют все кости».

Дойдя до кромки леса, Мадлен свернула на неприметную тропку и спустя некоторое время добралась до деревенского кладбища. Не пройдя и пары могил, девушка услышала тихие всхлипы. Сердце её ёкнуло, чувствуя неунимаемую материнскую тоску по погибшему ребёнку. «Прошло уже полтора года, а она так и не смирилась… Видимо, некоторые раны не лечит даже время». Тихо ступая меж покосившихся крестов, Мадлен подошла к могиле Виолетты. Склонившись над последней обителью своей дочери, бледная и состарившаяся, там стояла её мать.

– Доброй ночи, мадам, – негромко произнесла Мадлен.

Тихий вкрадчивый голос девушки заставил женщину вздрогнуть.

– Кто вы?

– Вы не узнаёте меня? – удивилась фрейлина. – Это я, Мадлен. Я жила здесь раньше.

Смахнув сухой рукой слёзы, женщина вгляделась в лицо девушки.

– Теперь я вижу… – сухо произнесла женщина, будто обращаясь в пустоту. – Ты изменилась…

– А вы остались прежней, – печально заметила Мадлен.

«Жизнь не пощадила мадам Лоран. Эта несчастная женщина будто превратилась в призрака. Кажется, словно все силы этого мира толкают её на тот свет. Ещё немного, и она шагнёт в пропасть. Жизнь для неё навсегда остановилась.