в восторге от мультика, когда смотрел. Мне всегда нравились решительные женщины. – Он нахально подмигнул мне, плюхнувшись рядом на диван. Тот так жалобно скрипнул, что я ждала, что он сейчас проломится. – Но, вообще-то, я орк, а не огр. Чему тебя вообще в школе учили?

Я чуть не спросила: «А есть разница?» Но тут же прикусила язык. Не хотелось прослыть невеждой. Мать никогда не имела дела ни с теми, ни с другими, а потому я смутно представляла себе различия этих видов.

Вместо этого постаралась отмахнуться:

– Я была на домашнем обучении. В обычной школе, мама говорила, мне нечего делать, потому что в детстве я плохо контролировала силы. А в частной, для детей нелюдей, одни фрики, мол, я свяжусь с дурной компанией.

Дит придвинулся чуть ближе, протягивая меню из ресторана. Когда он передавал мне бумагу, его большой палец словно случайно лег на мою ладонь и скользнул по ней в ласкающем жесте.

– В принципе, я не против заняться твоим обучением, – сказал он интимным шепотом, от которого поползли мурашки по телу. – Огры – это разновидность троллей. – Дит положил руку на принт. – Орки относятся к тому же роду, что и эльфы. Отсюда и заостренные уши, и длинные волосы… в боевой форме.

Эльфов до этого я видела два или три раза. К маме как-то приезжала целая делегация из-за границы. Утонченные, надменные, с яркой андрогинной красотой. Связать их и того орка, который отрывал руками капот от машины, оставляя на нем следы когтей, совсем не получалось.

– Орки – это павшие эльфы? – вспомнила я прочитанную в детстве легенду.

– Ты только бабе Рае такого не ляпни. – Дит со стоном хлопнул себя ладонью по лбу. Вся романтика момента мгновенно пропала. – Знаешь, это все равно как сказать, что тигры – это павшие львы, потому что у них другой окрас и нет гривы. Нет. Это просто другой вид, принадлежащий к одному роду, сформировавшийся из-за разных условий окружающей среды.

– М-м… Понятно. – Покраснев, я уткнулась носом в меню, поспешно меняя тему. – Я буду болоньезе, брускетты и чай.

* * *

Некоторое время мы посидели молча, да и потом не разговаривали – накинулись на обед как будто с голодного края. Уплетая пасту, я думала и про эльфов, и про орков, и про хороший аппетит Дитриха (интересно, это как-то связано с его расой?). Мужчина любил покушать и не скрывал этого. Он довольно щурился, отпивая кофе из маленькой чашечки, одобрительно хмыкал, пробуя крем-суп с трюфелями.

В жизни Дит был неразговорчив и малоэмоционален, но в еде открывался, словно это единственное, что не приносило ему проблем.

Он мне нравился. Ну, по-человечески. После всего того, что случилось между нами за неполный день, иначе быть не могло. Дитрих не пытался выпендриться, но всегда был готов помочь. Да вот даже с одеждой. Другой бы сказал: «Ходи в чем хочешь, не мои проблемы». Но нет. Он сам увидел, сам отвез до торгового центра, сам оплатил.

Вроде мелочь, но такая значительная.

А когда в видении – точнее, в одном из вариантов реальности – он кинулся за машиной моих похитителей? Разве равнодушный человек будет спасать чужую девицу? Увезли – и спасибо, новую найду, беспроблемную.

Нет. Дитрих даже не колебался.

Даже после того, как узнал про пули, которые могли его убить, он не отказался от меня.

За плотной шкурой – во всех смыслах слова – и вечной иронией скрывался кто-то хороший. Надежный друг, настоящий мужчина.

А когда его ладонь, горячая, сильная, легла мне на живот…

Хотелось остаться в этом мгновении, замедлить время.

Что испытывал он ко мне?

Интересно… смогла бы я стать его настоящей девушкой? Я, правда, сама не решила, надо ли мне это. Но глупый вопрос в голове возник.

Что случилось между ним и невестой, про которую он толком не рассказал, но было очевидно, что любое напоминание о ней для Дита болезненно? Неужели она предала его? Изменила… или что?

Или я напридумывала лишнего и ничего особенного с невестой не связано?

– Над чем задумалась? – Мужчина склонил голову набок.

По моим щекам поползла краснота.

– Нам надо обговорить детали нашего соглашения, – ляпнула я, чтобы не рассказывать об истинных причинах своего замешательства. – Ты еще не получил брачный контракт?

– Мне обещали прислать шаблон ближе к вечеру, – пожал плечами Дитрих. – Что ты хочешь обсудить?

– Многое. – На самом деле это было не лукавством. – Я готова тебе довериться, но мне нужны гарантии собственного спокойствия. Мало ли, ты передумаешь и оставишь меня ни с чем. Я накидала список, вот.

Протянула ему телефон, в который сегодня записывала все вопросы и требования. И по содержанию, и по нашим отношениям, и по тому, что узнают о нас СМИ или другие люди. Не хочу больше краснеть от мерзких фотографий в сети. Пусть люди Дитриха их не разносят, а оперативно подчищают.

– А если я откажусь? – Он долистал список до конца и хмыкнул.

– Поздно отказываться. Фотографии наших страстных поцелуев уже в сети.

– Ну-у, скажу, что передумал. – Дит явно глумился. – Сиюминутная прихоть, все такое. Опять же, теща не понравилась. Решил, что останусь свободным. Не всех еще девушек перепортил.

– Ой, что-то я сомневаюсь. Я зачем-то тебе нужна, – произнесла эти слова вслух и сама удивилась тому, как сух мой голос. – Конкретно я, а не кто-то другой. Иначе бы ты все это не организовал. Иначе бы… ты не стал бы меня спасать от маминых головорезов.

– Я просто добрый.

– Ну-ну. Ничего страшного в этих требованиях нет. Я всего лишь беспокоюсь о собственном благополучии.

– Как это нет? – изобразил он удивление, даже поднос с едой отставил в сторону. – А вот это? Никакого физического контакта? Что, уже и потрогать тебя нельзя?

– Только с моего разрешения, – сглотнула острый ком, застрявший поперек горла. – Никаких поцелуев на радость фотографам, если я не готова. Я не твоя игрушка, чтобы пользоваться по своему усмотрению.

Незачем ему знать о моей странной реакции на его касания. Обойдется. Нужно определить границы здесь и сейчас.

– М-м, то есть вот так сделать нельзя?

Дитрих поднялся, навис надо мной, пальцами поднял подбородок. Осторожно, практически не дотрагиваясь, самыми кончиками. В глазах его плескались черные волны. Сама бездна смотрела на меня оттуда. Непроглядная, опасная.

Палец скользил по моей щеке и внезапно захотелось зажмуриться. Взгляд орка был пьянящим и полным чего-то неизведанного.

– Нельзя! – Я ударила его по руке, отгоняя помутнение. – Именно этого делать и нельзя!

– Без твоего разрешения, – напомнил Дитрих отчего-то хриплым голосом. – Но если