проход, но маленькие феи начинают носиться, подобно непослушным детям. Фиолетовыми росчерками они проносятся по рядам врагов, разрубая тела, отсекая конечности и проливая кровь. Мистические магические фигуры вспыхивают на полу и стенах, куда попадает кровь, и это словно усиливает мою маленькую и смертоносную армию.

— Удерживайте внешний периметр, — я приказываю полководцам, после чего в одиночку вхожу внутрь Амифру Дерр.

Так начинается мое шествие среди величественных залов и коридоров, где я убиваю вообще всех, кто мне попадается на глаза. Неважно, держат ли они в руках оружие или поднимают руки в попытке сдаться, все они должны быть уничтожены. Оглядываясь назад, я понимаю, что иду по тропе, что навсегда изменит великий лес, и повернуть назад более невозможно.

Скоро показывается зал приемов, где верховный совет фей решает судьбы леса, но на самом деле просто упивается властью и пригибается под грузом страха перед неизбежным. И они действительно здесь в полном составе в окружении лучших воинов и магов. Но мое тайное искусство, которое сегодня вновь увидело свет через столько тысячелетий, на две головы превосходит способности врага.

— Остановись, отступница! — кричит один из совета. — Ты не получала разрешение на использование древних темных искусств.

— Разрешение? Вы думаете, что это имеет какой-то смысл? Мы на войне, хотите вы этого или нет, — жестом руки отправляю носящихся фей на врагов.

Некогда красивый зал превращается в место бойни, но совет еще в целости под защитным куполом из арканы. Вот только долго они его держать не смогут. Неожиданно среди лиц врагов я вижу друга, одного из тех, кто отправился к Обители Хаоса. Главный член совета держит у его горла кинжал и с искаженным от гнева и злости лицом что-то мне кричит.

Я не вслушиваюсь, но понимаю, что он пытается заложником добиться от меня прекращения нападения. Мой и друга взгляды пересекаются, мы без слов понимаем ситуацию и то, что до́лжно сделать. Взятая в заложники фея улыбается мне в ответ, несмотря на творящийся вокруг ужас, и кивает на немой вопрос. Мне остается мысленно поблагодарить за жертву и утроить напор на купол.

Из рассеченной шеи феи льется кровь, так я лишился еще одного близкого, но это лишь усилило мою ярость, поэтому с большим наслаждением я изрубил тела Кенор Туэйт на лоскуты. Зал, заваленный растерзанными телами, становится ярким отображением того, что ждет Оар Кедвиг впереди…

— Ты опять теряешь себя, — предупреждает альтер-эго.

— Ага, но я закончил, — говорю я, открывая глаза в реальности.

Глава 4

Процесс ассимиляции успешно завершен.

Уровень навыка «Ассимиляция душ» повышен на 1.

Уровень навыка «Повышенная усвояемость» повышен на 1.

Получен навык «Потусторонняя решимость» ур. ⁇

Получен навык «Режущие огни Амфо́лиса» ур. ⁇

Вижу знакомую картину, что была после ассимиляции души Алайса. Душа феи, что неожиданно оказалась правительницей Восточных Родников, передала мне знания о двух навыках, и я догадываюсь, что они те самые, что были продемонстрированы в воспоминаниях.

— Скажи, сестра Доритан, ты ведь специально выбрала именно эту душу? — я поворачиваю голову и смотрю на монашку, что улеглась рядом.

— Да. Было бы жаль тратить силы и время на рядовую душу. Узнал что-нибудь интересное?

— Увидел кусочек прошлой жизни той феи. Она подняла сторонников на войну с Кенор Туэйт.

— Да, было дело. Знаешь, когда-то очень и очень давно феи не были прекрасными жителями великого леса. В Эпоху Чудес их народ жил набегами и завоеваниями. Впрочем, как и многие другие.

— Надеюсь, администрация не пустит в тебя новую молнию с небес?

— Не ссы, эта информация не связана с прохождением испытаний, — собеседница переворачивается на бок и смотрит на меня. — Короче, когда-то они были опасной силой, но спокойная жизнь в Оар Кедвиг сделала их слабыми. В твоем мире ведь тоже так говорят: хорошие времена рождают слабых людей. А здесь однажды пролилось очень много крови, причем, ни одна сторона не смогла одержать окончательную победу. Но плохие времена родили кое-что новое и более могучее, что сейчас сидит под землей и не хочет выходить. Давай попробуем еще раз.

— Давай, — киваю я, вновь настраиваюсь на общение с неизвестным организмом внутри и заодно синхронизируюсь с душой феи.

Моя ставка на то, что узнав немного о прошлом леса и маскируясь под фею, я смогу заинтересовать то существо и уговорить вылезти. Мировой Такт бьет в невидимые барабаны и трогает струны течений магии вокруг, пока я вновь настраиваю связь с «новым организмом». У меня даже возникает фантомное ощущение сложенных за спиной крыльев, а тело словно стало в разы легче и стройнее.

На удивление после синхронизации мне стало намного проще подбирать слова на незнакомом языке, Центральный Нерв до этого общался со мной на очень искаженной версии фейского языка и Дальнего диалекта. И интуитивное понимание первой части поглощенная и усвоенная душа мне теперь предоставляет.

Мы начинаем второй раунд общения, я фокусируюсь на безопасности и прочих гарантиях, но существо в коконе словно в этом не заинтересовано. Нет, ему, конечно, важна безопасность, но возникает ощущение, что я дергаю не за те ниточки. Успех переговоров в первую очередь зависит от того, насколько ты понимаешь мотивы и цели другой стороны. У меня такого понимания нет, поэтому пытаюсь отыскать ответ в душе феи. Мой собеседник, Центральный Нерв и прочие щупальца вокруг: все они в прошлом были феями, что решились на такую эволюцию. Возможно, я могу предложить что-то еще?

Я как будто начинаю пересказывать те события, очевидцем которых стал, и это неожиданно вызывает отклик. Существо под землей начало меня слушать куда внимательнее, я ощущаю это по скорости ответа, ведь до этого могли пройти десятки секунд перед ответом.

— ▒▒▒▒хотим▒▒▒▒дело, — слышу в ответ.

Кажется, я понимаю, что от меня требуется, но нужно удостовериться. Еще минут пятнадцать мы обменивались фразами, пока я точно не осознал, что от меня хотят. И это не совсем то, что я ожидал услышать. С каждым предложением я начинаю лучше понимать чужую речь.

— Закончить дело. Отомстить за наших братьев. Указать верный путь, — передаю сестре Доритан услышанное.

— Понятно, — пожимает плечами девушка, сидящая теперь на кучке серебра, которая осталось от моей статуи. — Оно хочет поставить