звучал в прежнем ключе и не вызвал в Андрее отторжения. Даже, наоборот, он плыл по течению и как будто заряжался энергией смыслов. Не сразу сообразил, что больше не слышит вселенского голоса, что лишь волшебная музыка наполняет комнату и его просветленное сознание.

Она постепенно стихла, рядом послышались шуршание одежд, скрип стульев, глухие голоса.

— Ну, что я говорил? — раздалось прямо над ухом.

Андрей вздрогнул и повернулся. На него смотрел улыбающийся и просветленный, словно тщательно умытый Илья.

— Да-а-а, — выдохнул Андрей.

Вглядываясь сквозь хитрый прищур, Илья взял гостя под руку и куда-то повел. Андрей не сопротивлялся, послушно шел, смотрел по сторонам и все ему здесь нравилось. Очнулся перед дверью.

— Тебе сюда, — проговорил староста, — мальчишки уже спят.

Андрей стоял перед распахнутой дверью и некоторое время в тусклом свете, проливающемся из коридора, смотрел на Максима. «Вселенная любит нас». От накативших чувств его глаза увлажнились. Уснул Андрей безмятежным сном.

Утром вместе с мыслями вернулось беспокойство и не отпускало до тех пор, пока он не попрощался с гостеприимными жителями, с их старостой, а Лешик не сел в сани, и машины не тронулись в путь. Андрей мысленно перекрестился. Он понимал, что парень не пойдет с ними до конца, но желал, чтобы их совместное путешествие продлилось как можно дольше.

Глава 8. Станция

Километров десять они проехали с ветерком. От желания обладать такой техникой у Андрея потекли слюнки. Подумал, не зря на третьем снегоходе крепкий мужик с ружьем и их мешками.

Попрощавшись, провожатые двинули не обратной дорогой, а умчались на северо-восток. По-видимому, ходоков подбросили по пути. Да и пусть, подвезли же.

Андрей поправил лямки вещмешка, осмотрелся. Кругом все тот же снег, разве что воняет меньше. Запах словно выветривался из него, как из новой вещи.

Опять шли. Не заметили бы его, если не отблеск, как потом выяснилось, от горнолыжных очков. Человек сидел под деревом, привалившись спиной к стволу. Сначала показалось, он спит. Меховую ушанку перетягивали горнолыжные очки. Они закрывали верхнюю часть лица, нижнюю скрывал высокий воротник куртки. Пластиковые снегоступы торчали, словно гигантские лепестки. Андрей наклонился, с опаской потряс человека за плечо, тот колодой упал в снег.

Лешик с Максимом стояли в стороне и во все глаза смотрели на неподвижного человека.

— Пап, он мертв? — тихо спросил Максим, словно боялся разбудить спящего.

— Да, — Андрей опустился на корточки, снял варежку и пролез пальцами под воротник «аляски». Едва коснулся кожи, понял — точно мертв. Она была холодной и неприятной. Андрей взял незнакомца за предплечье, вернул в прежнее положение. Руками чувствовал твердое, словно деревянное тело. Туристический рюкзак, прислоненный к стволу, был туго набит и обещал богатые трофеи. На это намекала подготовленность мужчины к походу, в частности, его одежда: стеганая куртка с капюшоном, синтепоновые штаны, высокие утепленные ботинки, спецовые снегоступы, меховая шапка, очки, горнолыжные перчатки с кармашком для скипасс, фирменный туристический рюкзак, карбоновые лыжные палки.

— Пап, а так можно? — услышал Андрей за спиной голос сына, когда принялся выворачивать у мертвеца карманы.

— Конечно, можно, — вместо Андрея ответил Лешик. — Куртефан, кажись, под мой размерчик.

— Пожалуй. Хочешь, забирай, — согласился Андрей. Он уже прикинул и понял, что блогеру снова повезло. Покойник был такой же дрыщ, что и он.

— Максим, — Андрей обернулся к сыну, — этот человек мертв. Ему уже ничего не надо, а нам живым даже очень. Понимаю, что это выглядит не вполне нормально, но, дружище, таким стал мир. Уже нет магазинов, и мы не можем купить нужное.

— Это мародерство, — говорил мальчик, таращась на Лешика, который склонился над телом и расстегивал молнию на куртке.

— Мародерство это ради наживы, а мы, чтобы выжить. Есть разница?

Максим промолчал и отвернулся, а когда Андрей с Лешиком начали гнуть закоченелые руки, чтобы стянуть куртку и раздался хруст, похожий на ломающуюся кость, отошел к деревьям и там спрятался за толстой елью.

Пока блогер переодевался, а сын переживал трагедию, Андрей разбирал рюкзак и рассматривал подарки судьбы. Кроме прочего, порадовала компактная раскладная газовая горелка с двумя запасными баллонами, сигнальный пистолет с патронами, спальник, фонарь с динамозарядкой, походный мультитул с плоскогубцами, аптечка, правда, весьма скудная, лишь бинты и таблетки от простуды. От запаха кофе закружилась голова. «Вселенная меня любит», — Андрей крепко закрутил крышку на двухсотграммовой почти полной банке. Карта с проложенным маршрутом приковала внимание.

Человек шел из долины. Кружком обведено пустое место на зеленом полотне, снизу подпись от руки «станция». Неровная линия простого карандаша соединяла ее с поселением «Знаменки». У Андрея возникли вопросы: «Что за станция? Есть ли там люди? Почему этот человек ушел оттуда? Разведчик? Отчаялся дождаться помощи? Ушел за спасателями для оставшихся? Может, за продуктами?». И все было бы не так интересно, не окажись эта «станция» у них на пути. Проложенный Андреем маршрут проходил в километре — в двух от кружка.

После того как перегрузил барахло из армейского вещмешка в туристический рюкзак, а Лешик облачился в трофейные одежды, даже умудрился стянуть свитер, они двинулись дальше. Андрей не до конца определился с визитом. Два километра по снегу — это много.

Лешик с восторгом рассказывал, как удобно в новых снегоступах, как в них легко и, как нога крепко держится в креплениях, а лыжные палки настолько невесомы, что совсем не ощущаются. Кстати, Максим от них отказался, они были ему большими, да и к своим деревянным привык.

Вечером, когда рыл подаренной лопатой нору для ночлега, Андрей все еще раздумывал на счет «станции». Возможность встретить людей одновременно притягивала и отпугивала. Станция ассоциировалась с метеостанцией (какая еще, может, находиться в горах?). Значит, там обитают умные, интеллигентные гуманисты. А если действительно метеорологи, то очень вероятно, прольют свет на творящийся в мире катаклизм. Возможно, у них окажется радиостанция.

И наутро он еще сомневался. Но когда ближе к полудню забрались на перевал и на соседней горе увидели серую металлическую, засыпанную снегом на две трети сферу, решение пришло само собой. Андрей мельком взглянул на приодетого Лешика, мысленно извинился перед ним, что вещички придется вернуть (его старая одежда хранилась в рюкзаках), и изменил маршрут.

Спускались, поднимались по склонам весь оставшийся день.

Вероятно, обсерватория совмещалась с метеостанцией. На эту мысль Андрея натолкнула торчащая из снега недалеко от большого купола металлическая рогатка. Был еще купол поменьше в метрах двухстах восточнее.

Ходоки тяжело дышали и осматривались.

— Гребаный снег, — просипел Лешик, — что-то никаких признаков жизни, ни следов, ни дыма. Походу он куковал здесь в одиночку.

— Возможно, — согласился Андрей,