мусор из комнаты не выкинули, имея в виду серый стол, который ещё и шатался немного. Даже маленький домик, что нам с Ивой выделил Максим Артёмович в торговом городе, по убранству выглядел лучше. А кровать на втором этаже в этом доме была настолько дешёвой, насколько это вообще было возможно. На ум приходило, что меня крупно обманули, продав такое странное жильё. Или же прежний хозяин был ненасытно жаден, что вывез бы и драпировку со стен, если бы смог сорвать, не повредив.

Выйдя на улицу, провожая работника мэрии, я столкнулся с ожидающим нас богатым торговцем. Это можно было сразу понять по обилию на поясе кошелей и примечательному знаку в виде чашечных весов на длинной цепочке. Позади него стояла пара мужчин из числа помощников. Один держал в руках узкий прямоугольный короб для хранения картин или что-то в этом роде, а второй — увесистую сумку.

— Добрый день, — поздоровался торговец. — Меня зовут Баро Данай, я владею мастерскими по изготовлению мебели. И у меня для Вас есть хорошее предложение.

Он расплылся в деловой улыбке. Я печально вздохнул, жестом приглашая его войти. Всего за пару минут общения стало ясно, что о текущем убранстве дома, количестве комнат и даже обо всей дешёвой мебели он знал буквально всё. Спустя ещё пару минут на столе появились красивые картины комнат и помещений, заставленные изысканной мебелью. Рисовали чем-то очень напоминающим пастель. Как уверял торговец, это были работы знаменитого художника Гаэля Нокса, уникальные и неповторимые, чтобы все гости резиденции Владыки завидовали его статусу и богатству. Местную моду на изысканную резную мебель я уже успел оценить, в том числе и на обивку с золотой вышивкой, поэтому эскизы не удивили, но очень понравились. Резная мебель из тёмного и светлого дерева, кушетки, столы, стулья, кровати в спальню и комоды — всё выглядело «дорого-богато», как говорил один мой знакомый из Хумы.

— Мы работали над этой коллекцией больше года, — говорил Баро Данай. — Почти всё готово и может быть установлено в Вашем доме в самое ближайшее время.

— Цена вопроса? — спросил я, разглядывая картины.

— Вот список, — он протянул листок с ровными строчками и цифрами. — Всё указано в золотых эннарах новой чеканки.

— Она чем-то отличается от старой? — изучая список, спросил я.

— Ничем, совершенно, — быстро поправился он и широко улыбнулся, когда я поднял на него взгляд.

Не став уточнять, что это было, я углубился в чтение списка и тихонько выпал в осадок. Один резной стул с обивкой стоил семьдесят золотых монет, а комод в спальню — почти полторы сотни. Были здесь и картины для украшения стен. Пейзажи — от двадцати до пятидесяти монет, портреты — от сотни и выше, о цене больших полотен нужно было договариваться лично с художником.

— Во сколько обойдётся мебель для дома в целом, чтобы мне не считать каждый стул и стол по отдельности?

— Навскидку, — он поднял взгляд к потолку, — около двух тысяч монет для одного дома.

Я попытался вспомнить, сколько золота мы прихватили из хранилища хозяина торгового города. По-моему, там было меньше, чем с нас запросили за мебель. Или барон был не так богат, как могло показаться, или с ценами в столице что-то не так. Я уже хотел было отказаться от предложения, подумав, что оставленная прежним хозяином мебель не так уж и плоха, но к столу шагнула Ива, беря меня под руку и показывая пальчиком на рисунки.

— А мне очень нравится, — сказала она. — Красиво, особенно эта кушетка. И ткани чтобы такие, бархатные, красные с золотым.

Она показала на листок с эскизами тканей, самыми дорогими из списка.

— У вас ведь всё самое лучшее в столице? — спросила она у торговца.

— Смею Вас заверить, госпожа, лучшего качества вы не найдёте, — важно сказал он. — Наша мебель украшает даже дворцовые коридоры и комнаты.

Ива посмотрела на меня умоляющими глазками.

— Берём, — я бросил список на стол.

Торговец едва не засиял от радости.

— Лишнего только не тащите, — немного остудил я его. — Чтобы было как на этих картинах, а не как на складе.

Пообещав доставить всё едва ли не сегодня, торговец спешно удалился. На улице его уже ждала дорогая повозка, резво умчавшаяся в сторону восточных кварталов.

— Чувство такое, словно меня дважды ограбили, — проворчал я, возвращаясь в гостиную и усаживаясь на жалобно скрипнувший стул. — Ива, что это было? Ты узнала, где нам достать денег?

— Я? — она удивилась. — Понятия не имею. Ты у нас главный, поэтому и думать о подобном должен сам.

— У нас же не хватит золота, чтобы расплатиться? — я даже застонал. — Или ты так хочешь сказать, чтобы я летающий корабль не покупал? Нельзя более прямолинейно изъясняться?

— Кстати, о корабле, — лучезарно улыбнулась девушка, — о покупке уже договорились. Переплатили, конечно, но зато скоро мы с тобой прокатимся с ветерком.

Я посмотрел на Ханну, ища поддержки.

— У нас около тысячи монет золотом и ещё столько же серебром, — сказала она.

Я зажмурился, борясь с желанием начать ругаться. Сегодня с самого утра всё шло наперекосяк. Доведут, что я просто возьму и запрусь во дворце Ракку. Или в Хуму вернусь. Там в подвале ещё куча книг, которые я не успел прочитать.

Моей руки коснулась прохладная ладонь. Открыв глаза, я посмотрел на Тису. Она показала пальцем в потолок, затем на лестницу. В это время над входной дверью осторожно тренькнул колокольчик.

— Ханна, если это из гильдии плотников, и собираются сообщить, что у нас крыша течёт и надо срочно тысячу золотых за ремонт отдать, гони всех в шею.

Пока меня не озадачили очередной проблемой, я поднялся на второй этаж в один из рабочих кабинетов. Единственное в доме мягкое кресло с потёртой обивкой находилось именно здесь. Но вместо рабочего стола здесь был столик для чаепития, наверняка перенесённый из соседней комнаты, чтобы эта не казалась пустой. Тиса уже забралась на кресло с ногами, сняв туфельки. Едва я вошёл, рядом с чайным столиком появилась Соун И, держа увесистую книгу в руках.

— Что случилось? — спросила она, затем увидела Тису, расплылась в улыбке и побежала обниматься, бросив книгу на чайный столик. — Наставник Нерул Вас потерял.

Не сразу отбившись от