Егор. И она. Не я.

Резко развернувшись, я прижала к груди сумочку и почти убегала, молясь, чтобы меня не заметили. Ведь они были так близко. Я могла протянуть руку, дотронуться до его локтя. Схватить его за руку. Оторвать от этой незнакомки. Сказать ей, что он мой. Он должен быть моим.

В глазах слезы. Так много слез. Они обжигали щеки. Поджав губу, я почувствовала их вкус. Соленые. Соль моих слёз. Здесь я чужая. Это не мой город. Не мой дом. Не мой мужчина.

Я слушала голоса, но не понимала ни слова. Очередной семейный ужин, теперь только в родном доме. Да, у нас гости, которых я бы не хотела видеть, но приходилось терпеть и улыбаться, порой вставлять пару фраз на ломанном французском. Все-таки это не мой язык. Но мать не останавливал этот факт. Она уже налаживала новые связи, и мой будущий жених сидел напротив меня, с упоением наслаждаясь изысканными блюдами. Он нахваливал то повара, то вступал в диалог матери и Элен, родительницы Жана-Франциска. Я же давилась и молчала, вынуждая себя улыбаться каждый раз, когда тема затрагивала меня. Но все мои мысли были не здесь.

Раз за разом я возвращалась в прошлое, анализировал все, что произошло, и понимала, что уже ничего не вернуть. У Егора новая девушка. Я как маньячка следила за его жизнью, создав себе левый аккаунт. Слишком много ненастоящих аккаунтов, чтобы уследить за его жизнью. Он не был постоянен в своих отношениях, а мне, чтобы не выдать себя, приходилось врать и импровизировать. Вот и на днях я узнала, что он встречается с некой Аленой. Красивая девушка. У него всегда красивые подружки. Я начинала чувствовать себя ущербной, и волосы не такие шелковистые и длинные как у тех, и глаза не яркие, а темные, тяжелые. В них больше не было блеска. К сожалению.

Я перевела взгляд на возможного жениха. Жан-Франциск был симпатичным парнем, но все же он не Егор. Нахмурившись, я вернулась к своей тарелке. Как жаль, что нельзя просто сослаться на усталость и уйти. Раньше, еще пару лет назад такое могло прокатить, сейчас мать не верила моим словам. А у меня была еще одна тайна, которую приходилось тщательно хранить.

Девять дней назад Егор по секрету поведал мне свое предположение о том, что мой брат с кем-то встречается. Это слово было слишком вызывающим в отношении Германа, но у Егора закралось подозрение в том, что кто-то не дает покоя Герману. В хорошем смысле. Он беспокоился за друга, я волновалась за брата. И нет, не за его психическое состояние, а за то, чтобы мать не узнала. Она бы не простила ему подобного. Потому что у нее была подготовлена новая невеста для Германа, которая точно должна была стать частью нашей семьи. Так она говорила. Так говорила каждый год, наплевав на мнение остальных, особенно Германа. Со мной не считались еще больше. Я не имела права на собственное мнение, та как была слишком маленькой в их глазах. Несмышленой девчонкой, которая должна была потакать желанием матери. Этим я и занималась, кивая на очередную фразу Жана-Франциска, который пригласил меня прогуляться после ужина.

Что же, я проворонила его слова, и пришлось идти. Он болтал без умолку, пока я пыталась вообще сообразить, о чем шла речь.

– Сара, вы красивая девушка.

«Красотка» мне нравилось больше, но так говорил только Егор. А еще нимфа. Как мне не хватало его голоса.

– Спасибо, – я натянула улыбку.

– Вы чем-то расстроены?

– Нет, со мной все в порядке. Просто сегодня не лучший день для общения.

– Я заметил, – парень пожал плечами. – Сара, нам нужно кое-что обсудить.

Я кивнула. Действительно нужно. Особенно мне. Сказать ему какую-нибудь гадость, притвориться ненормальной, чтобы вызвать в нем отвращение ко мне. Или сомнение. Хоть что-нибудь, что позволило бы сорвать очередной план матери. Но Жан-Франциск отвернулся и остановился около скамьи в окружении розовых кустов.

– Поговорим здесь, – он кивнул на скамью, и я согласилась с его предложением. Здесь нас не увидят из дома. – Думаю, мы оба понимаем, чем сейчас занимаются наши родители.

Я удивленно открыла рот, но кивнула, позволил парню говорить дальше.

– Они рассчитывают на наш брак, потому что слияние наших семей поможет вашей косметической фирме выйти на мировой рынок.

Я слушала Жана-Франциска, затаив дыхание. Сейчас он рассуждал почти так, как говорил Герман. Спокойно, не отклоняясь от темы.

– А для нашей семьи это дополнительное финансовое вливание. Все-таки ваша семья очень богата, пусть наша и держит ветвь от аристократии. Но сейчас миром правят деньги, поэтому я вынужден сделать вам предложение, Сара.

Сначала я ахнула, изумленно изгибая бровь. Потом нахмурилась, всматриваясь в лицо парня. Он был серьезен. Ни грамма шутки. Да, в нем был толк. Хотя бы не увиливает от темы, не льет воду и понимает, для чего мы здесь собрались. Толковый парень. Жаль, что не Егор.

– Я не прошу отвечать сразу. Возьмите время, которое вам понадобится на решение. Но знайте, наш брак будет фиктивным. Мы можем договориться, на сколько его заключим. Думаю, что лет пять-семь достаточно, чтобы бизнес принес хороший доход, а мы вышли из-под родительского контроля. После мы, конечно же, если оба это захотим, тихо разведемся, поделим согласно брачного контракта имущество и бизнес и разойдемся, не усложняя друг другу жизнь.

Мне хотелось закричать. Впервые закричать и убежать от его слов. Но он был прав. Это лишь брак по расчету. К этому стремилась мать, об этом впервые со мной заговорил очередной жених.

– Мне нужно время, – чуть слышно пробормотала, поднимаясь на ноги.

Жан-Франциск следовал за мной, но больше ничего не говорил. Мы распрощались дома, и вскоре он и его родные уехали, оставляя меня наедине с собственными мыслями. И кроме страха там поселилось еще одно. Сомнение.

Сомнения сменились на ужас, когда мать все же узнала про Германа и Киру. В тот момент я винила себя за то, что занималась лишь личными проблемами, позабыв о брате. Нужно было его предупредить, подсказать о том, как отреагирует мать. Но, увы, я не успела.

Мать устроила грандиозный скандал, обещав уничтожить Киру. Она не заслуживала наследника Троицких. Вот тогда-то мне пришлось заступиться за Германа. Первым делом я разругалась с матерью, допустив грубейшую ошибку. Нужно было сначала предупредить Германа, а лишь потом советовать ей подлечить свои нервишки.

Меня заперли в комнате как нашкодившего котенка и отобрали все способы связи. Поэтому я смогла позвонить брату лишь тогда, когда мать была на пути к его офису, а меня все же выпустили. Отца в этот момент дома не было, он бы не позволил поступать со мной так. София, которая примчалась по первому требованию матери, сторожила меня, однако у меня тоже были друзья дома.

Набирая номер брата по памяти, я молилась успеть. После второго гудка он ответил.

– Братик, что же ты там натворил? – мои первые слова вместо приветствия. Прислушалась и поняла, что София бродит по коридору. Значит, следила за мной. Нужно было поторопиться.