Когда он посмотрел на Дмитрия, стоящего в дверях, он показался человеком, которому все равно, кто он такой. Он все равно сможет бросить ему вызов в мгновение ока.

Интересно, думал бы он, что мое положение не так уж и плохо, если бы услышал, что сказал мне Дмитрий, когда я подошла к нему. Он пригрозил содрать с меня кожу, если ему придется меня наказать.

Дверь открывается, и черт побери, он входит. Подумай о дьяволе, и он появляется. Дмитрий входит, и я встаю с кровати. Я не хочу давать ему никаких идей.

Этот придурок улыбается мне и осматривает кровать. То желание, которое мне противно, появляется в его глазах, и все, чего я хочу, это убежать. Убежать подальше и никогда не возвращаться. Никогда не оглядываться.

— Тебе не нужно было вставать, — говорит он, подходя ближе.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Да.

— Что? Что ты хочешь?

— Много всего, моя милая Изабелла. Я много думал о твоем рте на моем члене. — Он смеется, и я молюсь, чтобы он не задумал начать свое насилие надо мной сегодня ночью.

Я бы ненавидела, если бы он заставил меня сделать что-то подобное. И что я смогла бы с этим поделать? Ни черта.

— Где Саша? — спрашиваю я, пытаясь уйти от отвратительного направления, которое принял этот разговор.

— Почти на месте. Ты же знаешь, когда я буду у власти, он будет первым, кого я уволю. Больше не будет Саши, который будет защищать бедную принцессу. Тебе придется делать все, что я скажу.

— Хорошо, у тебя будет вся власть.

— Этот твой рот. Мне он чертовски нравится. Я рад, что ты знаешь свое место.

— Ты имел в виду то, что сказал о моей работе в клинике? — Я снова иду по опасному пути. Но я хочу это услышать. Я хочу ясно понимать, что будет дальше. Он говорил серьезно или просто придурок?

— Я думаю, ты уже поняла, что я никогда не говорю того, чего не имею в виду. Ты покончишь со всем этим дерьмом, когда мы поженимся.

Какой придурок.

— Почему? У моего отца не было с этим проблем. Почему у тебя должны быть? — Я снова близка слезам.

— Изабелла, твой отец — это твой отец. А ты всего лишь игрушка, предназначенная для моей постели и моего дома.

— Как ты можешь так со мной разговаривать?

— Моя дорогая девочка, ты еще ничего не видела. Как только мы скажем "да", мы отправимся первым же рейсом в Россию.

— В Россию? — У меня отвисает челюсть. — Мы едем в Россию? — Я не хочу возвращаться туда. Слишком много воспоминаний о матери, которые заканчиваются её смертью.

— Мы едем.

— Ты просто придурок, — вырывается у меня хриплый ответ. Боже, наверное, я действительно ищу неприятностей.

Он делает именно то, чего я от него ожидаю, и тянется ко мне.

Он с силой прижимает меня к стене и сжимает своими толстыми пальцами мое горло.

Я кричу, и Бог, должно быть, слышит меня, потому что дверь распахивается, и Саша вбегает в нее.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — требует Саша.

Дмитрий отпускает меня и рычит. — Ты, ёбаная собака, стучи в следующий раз. Не врывайся, когда ты, очевидно, знаешь, что я здесь.

— Дмитрий, ты еще не главный, и она тебе пока не принадлежит, — замечает Саша. Впервые он занял такую позицию.

Меня это удивляет.

Дмитрий оглядел его и грубо улыбнулся.

— Я бы был осторожен на твоем месте, Саша. Ты не хочешь меня разозлить и подставить себя. Я не тот человек, с которым стоит связываться.

— Я тоже. Ты же знаешь, мы не должны выносить никаких наказаний, если Мортимер не санкционирует их, но я только что вошел и увидел, как ты держишь ее за горло. Интересно, что бы сказал босс, если бы узнал об этом. — Он поднимает брови.

Дмитрий отступает перед угрозой, но продолжает сохранять высокомерный вид.

— Отлично сыграно. Иди, делай свою работу. Смотри и веселись. Я буду очень рад иметь с тобой дело, когда придет время. — Дмитрий выходит, толкая плечом Сашу, когда проходит мимо.

Я дышу так тяжело, что едва могу сосредоточиться. Я снова трясусь, и я в беспорядке внутри и снаружи.

Я чувствую, что рука Дмитрия все еще сжимает мое горло. Такое чувство, что он выжимает из меня мои надежды и мечты. Высасывая из моего разума последние крохи того, что делает меня мной.

Когда мы слышим, как закрывается входная дверь, ко мне подходит Саша, и по моим щекам уже в который раз за сегодня текут слезы.

Он обнимает меня за плечи с отеческой теплотой и просто держит.

Глава шестая

Тристан

— Привет, — сияет Кэндис, когда я захожу на кухню.

— Привет, — отвечаю я, снимая куртку и вешая ее на стул. — Здесь пахнет как в раю.

— Спасибо. Я рада, что тебе нравится запах. — Ее улыбка становится шире, и она добавляет щепотку базилика в томатный соус, который она готовит. — Я подумала, что приготовлю вам, ребята, что-нибудь вкусненькое.

Я хотел приготовить сегодня вечером, потому что она делала это каждый вечер на этой неделе. Вот почему я вернулся немного пораньше, решив, что я укоротил свою долю. Вечерами я не могу делать ничего, кроме как сидеть в машине и присматривать за домом.

Я следил за домом последние несколько дней, чтобы узнать, придут ли еще охранники. Есть несколько более опытных членов Круга Теней, которые могут прибыть. Я хочу быть в курсе, если это произойдет.

Пока что, похоже, постоянными были только Дмитрий и другой охранник. Ночью у Изабеллы есть еще три охранника, которые дежурят снаружи дома.

— Как насчет того, чтобы я помог тебе готовить? — предлагаю я.

Она качает головой.

— Нет. Тристан, ты же знаешь, что такие дела заставляют меня чувствовать себя полезной в каком-то смысле.

Я прислоняюсь к стойке и смотрю на нее с ее волосами в этой косе — рыбий хвост. Я помню, что у нее всегда были такие волосы, когда мы были детьми.

— Ты полезна во многих отношениях. — Я уверен, что она слышала это уже много раз, но она не верит в это.

— Спасибо, что сказал это. Это очень много значит.

Ее глаза мерцают, и я надеюсь, что легкость означает, что ей становится лучше. Я не знаю, что происходит с человеком, когда он сталкивается с настоящим страхом и не может вернуться к тому, каким он был раньше. Я знаю, что это влияет на то, кем