машины. Я не знаю, как ее телохранитель позволил ей выйти из дома в этом комбинезоне. Это то, что можно было бы считать чем-то удобным, но что смертельно, так это то, как это выглядит на ней.

Ее пышные, округлые груди сжаты вместе, а длинные золотистые ноги заставят любого мужчину, у которого есть глаза, обратить на нее сегодня взгляд.

Мой гребаный член с трудом удерживается на месте от этого зрелища.

Когда она заходит внутрь, я слезаю с мотоцикла и отправляю сообщение Доминику и Массимо, чтобы сообщить им, где я нахожусь.

У меня хорошее предчувствие. Определенно, будет легче взять ее в темном ночном клубе, чем где-либо еще. Я тоже буду вписываться.

Я снимаю куртку и достаю из карманов то, что мне нужно. На мне черная рубашка под ней и черные брюки. Я выгляжу так, будто уже планировал быть здесь. Когда она меня увидит, я хочу, чтобы она подумала именно так. Я хочу, чтобы все прошло как можно более гладко.

Когда я захожу в клуб, я понимаю, почему ей нравится это место. Оно большое, но в нем царит успокаивающая атмосфера. Это похоже на большинство ночных клубов с точки зрения обстановки с баром и танцполом, но есть кабинки вдоль сторон, где люди сидят и тусуются с едой типа тапас.

Я окидываю взглядом толпу и нахожу ее у бара. Чертов бармен не отрывает глаз от ее сисек, пока она делает заказ.

Я поднимаюсь на второй этаж, где я могу наблюдать за ней. Там, где я нахожусь, есть такая же кабинка и барная зона.

Она сидит на табурете у бара и у нее тот же грустный, потерянный взгляд маленькой девочки, что и в прошлый раз. Бармен возвращается с ее напитком и передает его ей.

Я смотрю на нее и размышляю о том, что я собираюсь сделать. Это часть, которую я не планировал, потому что не мог. Это часть, которую я знал, что мне придется играть на слух.

Пока Изабелла потягивает свой напиток, я вспоминаю все дерьмо, через которое Дмитрий заставил ее пройти сегодня. Это началось с сегодняшнего утра. Дмитрий говорил о ком-то по имени Эрик, которого, как я знаю из дальнейшего разговора, он убил, и он назвал мать Изабеллы шлюхой.

Он был чертовски мерзок. Он обращался с Изабеллой как с дерьмом весь день, и, должен признать, мне было трудно слушать и удерживаться от того, чтобы не подойти к нему и свернуть ему шею.

Ее потребность в перерыве ожидаема. Жаль, что это также открыло мне дверь, чтобы забрать ее.

Я опираюсь на перила ограждения, наблюдая за ней. Влечение убаюкивает меня, побуждая делать больше, чем просто смотреть, и я позволяю своему взгляду перемещаться от ее длинной, изящной шеи вниз к ее груди.

У меня возникает ощущение, что когда мой взгляд задерживается на ее совершенстве, она чувствует, что я наблюдаю. Поэтому я не удивлен, когда она оглядывается через плечо и ее глаза встречаются с моими.

Потребовалось несколько секунд, чтобы в ее красивых глазах сформировалось узнавание. Мы примерно в тридцати футах друг от друга, но я вижу, как в ее глазах появляется огонек, когда она смотрит на меня.

И тут я с полной ясностью вспоминаю, что я не застрахован от ее красоты. И я не застрахован от влечения.

Привлекательность в ее лучшем проявлении будоражит душу и побуждает исследовать. Она побуждает меня думать о том, что она собой представляет. Прекрасная женщина, которую я бы с удовольствием исследовал, чтобы увидеть, какие удовольствия может испытать ее тело.

Чем дольше я смотрю, тем больше представляю, что я могу с ней сделать.

Но я здесь не для этого. Я здесь не для того, чтобы думать своим членом.

Однако…

Я знаю, как в это играть. Я буду полным ублюдком из-за этого.

Извини, bellezza2, возможно, я и хочу попробовать тебя на вкус, но речь не о тебе…

Я хочу, чтобы голова твоего отца была в коробке.

Глава девятая

Изабелла

О Боже… это он. Это действительно он. Человек из парка.

Он здесь, стоит на балконе первого этажа клуба, а я просто смотрю на него, как будто никогда раньше не видела мужчину.

Ладно… это не совсем так. Я смотрю, потому что удивлена, увидев его, и я никогда раньше не видела такого великолепного мужчину. Я знала, что вряд ли забуду его лицо. Даже не чувствуя на себе его пронзительного взгляда несколько минут назад, у него тот тип лица, который я бы легко узнала в толпе. Прямо как я сейчас.

Теперь, когда я его увидела, я не знаю, стоит ли мне поздороваться или уйти.

Было неловко, что мы встретились, потому что я плакала. Но то, что он мне сказал, было мило. Еще милее было то, что он подарил мне свой цветок. Ему не нужно было быть таким милым.

Мне хочется поднять руку и помахать, но мне кажется, что я должна сделать больше.

Когда он отходит от балкона, я понимаю, что должна что-то сделать. Я не могу просто сидеть здесь.

Но что, если он здесь с кем-то? Например с девушкой. Я бы удивилась, если бы у него не было девушки. Хотя то, как он на меня смотрел, говорит о том, что ее может и не быть.

Я такая глупая, я больше не могу его видеть. Я сижу здесь и думаю, что делать, пока он уходит.

Поставив недопитый напиток на стойку, я встаю и иду наверх, чтобы найти его.

Несколько парочек целуются в кабинках, а некоторые танцуют вокруг. Но я его не вижу. Я сворачиваю на маленькую тропинку, ведущую вниз к другой стороне танцпола, и осматриваю местность в поисках него. Если бы я пошла по единственной другой тропинке, он бы спустился туда. Или… может быть, он позади меня.

Я поворачиваюсь и вижу, как он стоит у стены другого бара. Там не так много людей. Но, конечно же, он наблюдает за мной.

Сделав глубокий вдох, я направляюсь к нему, нарушая еще одно правило. Еще одно правило, которое нужно нарушить сегодня вечером. Когда я выхожу, я нарушаю их все. Мне не положено разговаривать с мужчинами, поэтому я разговариваю. Никто не должен прикасаться ко мне, поэтому я прикасаюсь.

Я не шлюха. Я не сплю с кем попало, но с той жизнью, которую я веду, у меня точно не может быть