Впрочем, ее протест был довольно тихим. Она не устраивала манифестаций, не носила мужской одежды и вообще не вытворяла ничего подобного. Она пыталась бороться в рамках приличия, и Дориан знал, какая перед ней стояла цель. Элиза надеялась, что ей не придется выбирать, общество успокоится и позволит ей продолжить дело отца. Она мечтала жить в мире, где есть не только черное и белое, но и разные оттенки серого, однако он сомневался, что в таком мире Элиза будет счастлива. В оттенках серого можно было разочароваться точно так же, как и в черном с белым, которые давали возможность четко понять, кто хороший, а кто плохой. Он убедился в этом на собственном опыте и теперь знал, что черно-белый мир подходит ему больше. Пожалуй, он подошел бы и Элизе, если бы кто-нибудь ей все объяснил. Дориан остановился и напомнил себе, что взялся за работу лишь ради судна и ничто более не имеет значения.

Внимательно посмотрев по сторонам, он перешел на другую сторону неосвещенной улицы. Даже в Мейфэре в ночные часы гуляют бандиты. На остаток пути до верфи нужно все равно нанять коляску. Только очень глупый человек рискнет идти по докам пешком в этот поздний час, а Дориан сегодня вечером уже совершил одну глупость, засиделся у Элизы и позволил себе отойти от вопросов, ради которых пришел. Из-за этого они с Элизой вскоре оказались перед камином, и она стала задавать вопросы о его семье и о нем самом. На эти темы он никогда и ни с кем не разговаривал, но сегодня, хотя и поверхностно, обсудил их с Элизой.

По крайней мере, он успел уйти до того, как случилось что-то неприличное. Пожалуй, единственное правильное решение за вечер. Правда, далось оно нелегко, Элиза невероятно хороша. Пламя отблесками играло на ее темно-каштановых волосах и освещало изящную линию подбородка, когда она поворачивалась в профиль, а локоны, свободно спадавшие на плечи, подчеркивали изящество ее тонкой длинной шеи. Всего несколько мгновений понадобилось бы на то, чтобы распустить эту сложную прическу и придать краски губам несколькими поцелуями. Элиза неоднократно подтверждала, что очень охотно их принимает.

Но сегодня одними поцелуями ограничиться бы не удалось. Холодные вечера у камина всегда кажутся магическими, и только наутро познаешь природу разочарования. Когда Элиза говорила об отце, Роуланд уловил в ее голосе одиночество. Оно же пропитывало и его горький ответ. Элиза, возможно, ничего не заметила, но он действительно страдал от одиночества, и вдвойне больно было осознавать, что он вернулся в Англию два месяца назад, а его родные до сих пор не предприняли ни одной попытки связаться с ним.

Дориан окрикнул возницу, который проезжал мимо в надежде подобрать припозднившегося гостя. Дольше ждать не имело смысла. Еще немного, и извозчиков на улицах совсем не останется. Роуланд взобрался в экипаж и, объяснив, как ехать к Блэквелловским докам, устроился на сиденье.

На дорогу до доков ушло времени гораздо меньше, чем потребовалось бы днем. По свободным от экипажей улицам добраться из Вест-Энда в Ист-Энд можно было очень быстро.

Расплатившись с возницей и миновав тяжелые ворота верфи, Роуланд насторожился. Что-то явно было не так. Он незаметно достал из сапога нож и замер, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Вдруг справа кто-то осторожно зашевелился, кто-то большой, судя по звуку, точно не крыса и не бездомная кошка. Впрочем, ни тех, ни других он во дворе верфи никогда не видел.

Он повернулся на звук и прокричал:

— Кто здесь? Вы нарушили границы частной собственности! Покажитесь или будете отвечать перед законом!

В тот же момент из темноты появились два громилы с дубинками. Оба наступали с одной стороны, что довольно глупо. Расстроенный необходимостью покинуть Элизу с неприятным чувством неудовлетворенности, Роуланд был готов и к появлению незваных гостей, и к драке.

Первый нападающий взмахнул дубинкой, Дориан метнулся вперед, схватил громилу за запястье и, вывернув его, разоружил врага, а потом ударил того коленом в пах. Мужчина со стоном тяжело осел на землю.

Увидев падение товарища, второй громила решил действовать осторожнее. Роуланд понял, что на этот раз ему точно понадобится нож, и, надеясь напугать врага и тем самым заставить его капитулировать, повернул лезвие так, чтобы в нем отразился свет фонаря. Роуланду не хотелось крови, он рассчитывал на силу убеждения, которой обычно владели ножи. Но второй нападающий, хотя и проявил осторожность, особой сообразительностью не отличался и капитуляцию выходом не считал. Он стал ходить кругами, выжидая удобный момент для нападения.

— Хватит копаться! Ты будешь атаковать или нет? — прорычал Роуланд и, метнувшись вперед, нарисовал ножом в воздухе невидимую дугу.

Этого обманного хода оказалось достаточно, чтобы заставить соперника сделать шаг назад. Роуланд снова притворился, что нападает, но ответа опять не последовало. Левая сторона противника оставалась открытой для удара. Роуланд третий раз прыгнул вперед и на этот раз ранил врага. Тот машинально бросил дубинку и схватился за раненую руку.

Дориан в мгновение оказался за его спиной и приставил нож к его горлу.

— Кто вас послал? Что вам надо?

Даже в темноте было видно, что мужчина побледнел.

— Не говори ему, — прохрипел второй между стонами.

— Если не скажет он, я спрошу у тебя, — проревел Роуланд. — Посмотрим, как тебе понравится лезвие.

— Я точно не знаю, — громила, которого держал Роуланд, явно пытался уклониться от ответа. — Какой-то толстосум. Он сказал нам здесь осмотреться и ему доложить. Мы не собирались ни на кого нападать.

Роуланд надавил на лезвие.

— Но пришли с дубинками.

— Это для защиты!

— Что вы искали?

Неужели Халси его уже нашел? Лезвие впилось в шею громилы, у него на коже выступили капельки крови. Этого оказалось достаточно, он понял, что Дориан не шутит и серьезно настроен получить ответы.

— С-с-судно, — прохрипел громила.

Роуланд ослабил давление лезвия, демонстрируя свою доброжелательность и одновременно давая громиле понять, что ждет подробностей. Громила понял.

— Мы должны были пробраться сюда и выяснить, строит она яхту или нет.

Вовсе не такого ответа ждал Роуланд, но выяснять, что к чему, времени не было. Он с удвоенной силой надавил лезвием на горло громилы.

— Еще раз спрашиваю, кто вас послал?

Халси отпадает, а других вариантов нет. Значит, убивать нежданных гостей нельзя. Халси не пошел бы за помощью к представителям правопорядка, потому что тем самым подставил бы под удар себя, а тот, кто прислал громил, однозначно будет искать их, если они не вернутся. Не исключено даже, что он обратится к караульным. Но и Дориан может позвать на помощь.

Он прижал громилу, которого держал, спиной к столбу и тщательно связал бечевкой. Такая же участь постигла второго. Опутанный веревкой, он походил на молочного поросенка, которого приготовили к запеканию.